Асенька и ее зверь

Но даже если бы и были, пройти мимо ее скромной могилы было никак не возможно: на бурой земле, на прошлогодних ветках ели лежали алые как кровь гвоздики. Много, целый ворох. Довольно-таки свежих, живых.

Беринг вдруг сверкнул хищно глазами и весь подобрался, а Настя замерла, глазам своим просто не веря. Отчетливо вдруг поняла: горькие эти цветы не укладывались в ее представление обо всем здесь произошедшем. Она готова была увидеть полное запустение, неприглядный холмик, поросший сгнившей травой, даже могилу, разграбленную.

А над захоронением матери стоял большой черный камень, со срезанной полировкой гладкой гранью, да с выбитыми именем ее и двумя датами, в которые уложилась вся жизнь Марии Анискиной-Шапкиной. И эти цветы. Кто эту женщину помнил, кому она была так дорога? У Насти не было на эти вопросы ответов. Красные, как капли крови цветы были громким криком о чьей-то мучительной боли.

А Ванька, опустив низко голову, стоял и молчал. Ему было явно очень тоскливо и грустно сейчас. Настя обняла брата за плечи, он уткнулся ей в грудь и всхлипнул.

— Все будет хорошо, — сказала девушка. — Мы плачем не о мертвых, а о живых. Для мамы все закончилось, а для тебя — только начинается. Уверена, она бы не хотела, чтобы ты плакал.

— Да больно ты понимаешь, — буркнул Ванька, но глаза вытер рукавом. — Поехали, ладно.

— Да. Поехали.

Забрались в машину снова, тут же включая климат-контроль. Влад молчал.

— А все же у отца должны были быть записи, — неожиданно сказал Ванька с заднего сиденья. — Я ведь помню, он часто что-то писал в толстых тетрадях.

— Или Валька, — неожиданно догадалась Настя и тут же виновато замолчала.

— Асенька… ты ничего мне не хочешь сказать? — тут же спросил Беринг, внимательно поглядев на жену.

— Он приезжал зимой, мне тетя Света сказала, — неохотно ответила Настя. — Просил ещё перезвонить. А я его давно заблокировала.

— Позвони обязательно.

— Зачем?

— Просто так он не попросил бы, мне кажется.

— Влад, а ты… А тебя не смущает, что Валька… ну… мы с ним…

— А должно? — вскинул мохнатые брови Беринг. — Если мы с тобой будем смущаться от вида каждой тени из прошлого… далеко не уйдем, милая. У меня оно было… насыщенным. Так что сразу давай договариваться. Прошлое — это то, что у нас уже было. Согласна?

Напрягло Настю это его “насыщенное прошлое” невероятно.