Наследство

Один мой знакомый утверждал, что списки ее членов будут утверждены лишь послезавтра.

– Какие интересные у вас знакомые, – заметил недоверчиво винодел. Отставной генерал загадочно усмехнулся в усы и посмотрел покуда-то в толпу.

– А вдове-то не особо рады. Вы только взгляните на лицо княгини Острожской! Кажется, вино, что находится рядом с ней, тотчас скиснет! А как она смотрит на Мережскую! Ей Отцу, та сейчас расплачется!

Мужчины некоторое время понаблюдали за тонкостями женского общения.

– Не заплакала, однако, – заметил инкнесс.

– Она просто не поняла намеков княгини, – высокомерно заявил Ставров. – Все-таки такая семья... Родовитая, конечно, но всем известны их материальные затруднения. С такими долгами какое образование ей мог дать старший Ляпецкой? Клянусь, она еле читает!

– Держится тем не менее она прилично, – решил быть справедливым судией Ореев. Он даже немного выпятил вперед впалую грудь, гордый своей непредвзятостью.

– Но она урожденная инкнесса! – возмущенно заметил юный Шадов, с ужасом осматривая собеседником.

Вероятно, счел их домыслы крайне кощунственными. Генерал смерил его ироничным взглядом.

– Увы, ныне титул отнюдь не является гарантом благородного поведения. И благородной крови, кстати, тоже. Вышла же она за этот мешок с деньгами! Хоть она – высокородная, а он никто.

– У него был графский титул, – заметил недовольно тут же сдувшийся винодел, сам относящийся к категории «никто/мешок с деньгами».

– Не смешите! Всякие эти графства и герцогства – модные веяния, подцепленные у соседей, словно зараза.

В нашем обществе есть только инкнессы, князья и благородия!

Ореев с Шадовым переглянулись, но спорить с заносчивым стариком не стали. Разговор плавно перешел на политику и соседние государства.

Молодая вдова была забыта.

***

Рассвет застал Екатерину Мережскую, урожденную инкнессу Ляпецкую, за письменным столом. По дому только начинали расползаться сонные слуги, а их юная хозяйка уже исчеркала около десятка листов, пытаясь написать письмо единственной подруге.

Все результаты этих попыток покоились сейчас в мусорной корзине.

«Милая моя Лиза!»

Первая строчка всегда давалась легко. А вот потом начинались затруднения.

«Я бесконечно благодарна тебе за заботу, но присылать мне в помощь Михаила сущее безумство...»

Точнее глупость. Как только Елизавета до этого додумалась! Ее брат обладал поистине упрямым характером, злопамятностью и глубокой ненавистью к семье Ляпецких. И подруга об этом прекрасно знала!

«...