Проводник

Дедушка не ожидал ,что придется учится жить одному, к этому он был не готов, никто к такому не готовится заранее. Тяжело терять близких, а ещё тяжелее сразу всех. Не успев оправится от потери бабушки, через месяц ее покинул и дед. Он слег от тоски, так говорили все: родственники покойного, знакомые. Девушка и сама это понимала. Без бабушки он чах на глазах, хотя и делал вид перед ней, что справляется с этим. Их преданность, любовь друг к другу была столь велика, что жизнь по одиночке была пыткой. Он держался только ради нее, своей внучки.

Но даже она не могла залечить глубокую рану в его сердце. Так в короткий миг она осталась совсем одна и если бы не подруга рядом, готовая всегда прийти на помощь, поддержать.

Дарьяна смахнула вновь подступившие слезы. Воспоминания теперь причиняли ещё большую боль, особенно при мыслях что теперь возможно никогда не увидит Леру.— Неужели я не смогу вернуться домой,— опустив голову тихо произнесла она. Слеза таки скатилась по щеке и она смахнув ее с надеждой посмотрела на Веду.

—Нет, —так же тихо и безнадежно произнесла женщина.— Я говорила тебе отсюда нет дороги назад. Лишь сильный проводник может перенести человека, но и он этого не сделает, запрещено. Никогда такого не было за все существование миров.—она наклонилась и словно заговорчески прошептала:— Никто и никогда отсюда не выбирался. Я хочу дать совет: ты должна смирится и попытаться выжить здесь. Повторяю тебе это ещё раз. Это не твой мир, в этом мире властвует зло уже много веков. Я не добрая волшебница, от меня ты не увидишь чудес. Но вот ты...

Женщина не успела договорить, ее прервал пронзительный каркающий крик. Одновременно подняв головы они увидели как в сером, глухом небе над ними кружат два черных ворона. Веда посмотрела на девушку, лицо ее стало бесстрастным.

—За тобой пришли.—проговорила она, отстраняясь от Дарьяны.

Ее слова, как гром ударивший в небо, ударом отозвались в груди. Девушке казалось, что она слышит только свое дрожащее, громко бьющееся сердце и видит лишь отдаляющиеся и холодные глаза старой женщины.

И крик… Пронзающий сердце, вороний крик— приближался.

Глава 3

Ехали уже очень давно. Сумерки сгущались. Путники торопились успеть до темна. А вернее торопились два ворона, которые перекаркивались друг с другом.

Веда поглядывала на мерно покачивающуюся в телеге девушку. Та казалось подозрительно спокойной, даже отрешенной, словно где-то на задворках ее сознания отключили восприятие.