Цитадель: дочь света (книга 1)

И бритву ему вручила. Да, у меня в доме есть мужская бритва. Ко мне приезжают Паша и Антон. Хотя у них свое с собой. А кому какое дело до моей нравственности?! Я взрослая женщина! Даже слишком взрослая для последнего романа, хм…

Переоделась в домашний костюм, натянула полосатые вязаные носки до колен. Бабушка еще вязала. Мать моей приемной мамы. Она всем вязала. И два раза в год – на день рождения и новый год даже во Францию и в Америку приходила посылка с носками… К сожалению, уже три года, как не приходит. Я ни разу не видела эту чудесную женщину, но её носки я берегу.

Тем более, что в последние годы они были такие чудные – разноцветные и иногда разной длины.

Так, Паша тут сидел всю ночь. И не один. Кухня как после войны. Пытался готовить, как видно. Шкурки от колбасы на полу, гора картофельных очисток на столе у раковины. Батюшки, где же он картошку брал? Уж не та ли, которую я поросятам бабки Нины хотела отдать? В погреб, конечно, он не додумался залезть. Хотя… Представив, как Паша, в дорогом брючном костюме, белоснежной рубашке и галстуке спускается в погреб, я тихонько хрюкнула.

Совсем как те достопамятные поросята бабки Нины.

Поморщившись, вынесла пепельницу, полную окурков. Ну, Паша! Знает ведь, что терпеть не могу, когда дома курят!

- Прости, маленький, – погладила я подоконник. – Знаю, что ты тоже не любишь, когда курят.

Залезла в холодильник, достала лоток с пельменями. Пельмени мы с Вероникой зимой лепили. Перестарались. Я их уже второй месяц доесть не могу. Две женщины в четыре руки за приятной беседой иногда могут увлечься.

Когда Иен вышел из ванны – чистый, выбритый, даже подстриженный (пусть неровно, но все же), в одних джинсах с ромашкой на попе (мои с веревки снял, засранец!), я ахнула. Потому что он и вправду был не человек. Теперь, без слоя грязи и повышенной лохматости, были заметны и странная форма черепа, и чуточку выступающие клыки, и мохнатые уши. Он был не худой, он был поджарый. Грудь широкая, сильно волосатая, буквально шерстяная, талия неправдоподобно тонкая, плечи, хоть и костлявые, шире, чем у спортсмена.

Заметив мою реакцию, он повернулся спиной, продемонстрировав полоску шерсти вдоль позвоночника – продолжение гривы. Ступни были тоже лохматые, широкие.

- У меня еще и хвост есть, – довольно сказал Иен. – Показать?

- Не надо, – нервно икнула я. – Как-нибудь переживу.

Я подошла к холодильнику, достала бутылку водки – универсальную валюту в здешних местах – налила себе стопку и залпом выпила.