Бастард. Истина в глазах смотрящего

— Дракона что ли? Или думала, что Райда не переоденут в чистое бельё? Ну ты…»

Девушка несильно похлопала себя ладошкой по лбу, надеясь, что дурные мысли из головы разом выветрятся. Через пару мгновений, снова взглянув на северянина, поняла, что мысли эти никуда уходить не собираются. И сниться ей теперь станет… всякое.

Сосредоточившись на обработке ран, южанка смогла немного расслабиться. Полученные ранее знания помогали ей, но беспокоило отсутствие реакции на прикосновения. Эликсир явно должен был вызывать жжение, но Райдриг продолжал лежать неподвижно, ни один мускул не дёрнулся.

Тарсийка слышала о магической коме, но знала, что её используют целители, когда боль становится невыносима, а человек или другой разумный могут просто умереть от остановки сердца. Но чтобы сам по себе человек взял и впал в такое состояние…

«А человек ли ты, мой хранитель с севера? — Линайра мягко промокнула тряпицей с зельем длинную полосу от пореза на боку. — Я всё больше и больше уверяюсь, что нет. И почему-то эта тайна твоего рождения приносит тебе боль». Девушка прикрыла глаза, но попытка сосредоточиться и снова обратиться к внутренней силе не возымела успеха. Линайра закусила губу и расстроенно покачала головой. Неужели случайная вспышка в момент опасности?

Больше всего беспокойства, конечно, вызывала рана, через которую в тело северянина попал яд. Кожа вокруг покрылась маленькими язвочками, а кровоподтёк и не думал сходить. Закусив губу, девушка закончила обработку и вернулась к столику. Теперь предстояло выждать десять минут, а после омыть тело Райда. Южанка поёжилась: по плечам тянуло прохладой. Линайра подошла к открытому окну и всмотрелась в пейзаж.

Внизу суетились люди, звенела сталь клинков, стучал молот кузнеца, откуда-то потянуло запахом тушёного мяса с травами.

Живот предательски заурчал, девушка прижала к нему ладонь, словно это могло бы помочь. Рот наполнился слюной. Линайра надеялась, что придёт Сагир, и тогда она сможет попросить у него, где бы покушать. И не только.

Простояв у окна весь положенный срок, тарсийка взяла воду и мягкое полотенце. Когда влажная ткань коснулась лица северянина, Линайре показалось, что вздох мужчины более глубокий. Она замерла, ожидая пробуждения, но безрезультатно. Подавив вздох разочарования, южанка принялась растирать своего охранника.

Она не заметила, как в какой-то момент стала напевать одну из молитв Великой Матери.