Второй шанс герцогини

Я хотела отказать, но интуиция подсказала мне не отказываться от компании девушки. Только в коридоре, сопровождаемая гвардейцами, я вдруг поняла, что мой супруг презрительно сжал губы и даже не попытался проявить заботу. Он смеялся, напрашивался на комплименты и совершенно наплевал на то, что его жену пытались убить. Все его искусственное беспокойство очень быстро испарилось.

Странное поведение для человека, который беспокоится о своем алиби.

Или...

«Он точно знает, что герцогиня мертва, а я самозванка».

Гвардейцы не пустили Бриджит в мои комнаты, но я посмотрела в глаза своей фрейлине и увидела в них упрямство.

Она так сильно отличалась от тех двоих девушек, что я кивнула солдатам и провела Бриджит к себе. Она зашла с напряженно вытянутой спиной и остановилась ровно по центру гостиной.

Я же присела на диван, расправив юбки.

Мы молчали с полминуты: я не торопила гостью, а она будто растеряла свою уверенность, но все-таки собралась с духом и села напротив меня.

— Лиэри, я не понимаю тебя! Несколько дней назад ты прогнала меня за оскорбительные слова в сторону Тиада, хотя я не откажусь ни от одного из них! А теперь я снова в твоей свите? Ты наконец-то поверила мне?

Я прикрыла глаза, чтобы отыскать эти воспоминания, но в памяти Лиэри ничего не было.

Она будто стерла их.

— Бриджит, — подняла я на нее взгляд. — Повтори, что ты сказала мне тогда?

Она удивленно посмотрела на меня, ища подвох, но подняла подбородок и с достоинством королевы произнесла:

— Тиад, герцог Шип, изменяет тебе с моей сестрой Брианной.

И они ждут ребенка.

Лиэри на самом деле поверила и призвала демона, но не успела исполнить месть сама. А Тиад знает об этом.

— Бри, — позвала я девушку, и в ее глазах мелькнула растерянность. — я верю тебе. И тогда поверила. Просто очень сильно разозлилась. Я просто испугалась. Прости меня,— тут я не соврала, эти эмоции были крепко связаны с воспоминаниями Лиэри о Бриджит. Та пошатнула привычный мир герцогини.

Она вздохнула с облегчением и закрыла лицо руками, будто собралась плакать, но скорее всего захотела скрыть свое раскрасневшееся от волнения лицо.

— Лиэри, — позвала она подругу, и мне стало больно от того, что приходится врать, но я не могла рисковать и раскрывать себя. Позже, когда я смогу понять всю схему убийства Лиэри, тогда будет намного легче раскрыться. Дать оплакать подругу. — Что ты будешь делать?

Это я могла ей сообщить.

— Я хочу развестись.

Она ошарашенно замерла, вглядываясь в мое лицо.

— Но ведь это...