Ключ от Шестимирья

Он потянул за оставшийся свободным конец «поводка» и повел дальше в лес.

На стоянке, где уже собралась вся группа, на меня смотрели удивленно и как будто даже жалостливо. До тех самых пор, пока Аран не отчитал тех пятерых, что оставались караулить меня и упустили. По возвращении из похода им грозили серьезные неприятности, я же, судя по разгневанным взглядам, нажила в их лице врагов. Не говоря о том, что и сам Аран считал меня шпионкой, обманщицей и вообще воплощением зла.

— Обследуем последнюю воронку и будем решать, как разделиться, чтобы доставить шпионку к отцу, — сказал он, и никто не посмел ему возразить.

Даже я. Какой смысл, если он не желает слышать, что ему говорят?

Остаток дня и ночь прошли как в тумане. Непонятное недомогание не покидало меня, идти было тяжело. Перед глазами то и дело мелькали искры, а связанные «стальной» веревкой руки холодели до такой степени, что порой казалось — кольца моих пут покрываются инеем.

Аран был хмур и со мной не говорил. Не знаю, почему, но это задевало, и я все чаще ловила себя на мыслях о нем.

И взглядах.

Высокий и мускулистый, невероятно красивый, с длинными (до самых лопаток) светлыми волосами, суровыми серыми глазами под чуть сдвинутыми, нахмуренными бровями. Движения точные и грациозные, как у настоящего хищника. И вообще в нем, в отличие от остальных «варваров» — таких же сильных и крепких — чувствовалась какая-то особая стать. И превосходство. Кто он такой? Почему-то этот вопрос возник даже раньше других, куда более важных.

Где я? Как узнать это? Как выбраться и вернуться домой?..

Я то погружалась в себя в поисках ответов и, не находя, тонула в отчаянии, то выныривала от резких рывков и рези в запястьях.

Аран не церемонился, не проявлял снисхождения. Для него по неведомой причине я превратилась в настоящего врага.

Когда мы наконец остановились на привал, обессиленная я упала на траву.

Наша группа, очевидно, встретилась здесь с другой, но даже на то, чтобы открыть глаза и изучить обстановку и новых людей, не осталось сил.

Все также не обращая на меня внимания, Аран тем не менее крепко держал «поводок». Даже лежа, свернувшись калачиком на траве, я ощущала, как он натянут.

— Что поведала тебе Гиртинья, брат? — спросил кто-то, подойдя.

— Ты знаешь, Арк, что мы не в праве больше звать ее по имени. Оракул как всегда была немногословна и косноязычна, — скрипнув зубами, сказал он.

Его собеседник усмехнулся и, как мне показалось, похлопал Арана по плечу.