Отвергнутая

— Ничего, — солгала я, боясь признаться, что в девушках увидела змей с человеческими телами.

— Но что-то ты всё-таки увидела, — проницательно говорит он, продолжая удерживать ладонь и слушая мой пульс. — Меня зовут Марк. А тебя?

— Ярослава.

— Грозное имя, — он смотрит куда-то за моей спиной, а потом качает головой. — Хочешь увидеть больше?

Я понимаю, что люди, ещё несколько минут назад заполнявшие коридор, разошлись, и мы остались вдвоём. А музыка над нами усиливается, и меня тянет куда-то вперёд, туда же, куда зовёт Марк.

Моё сумасшествие приобретает бордовые оттенки. Тени сгущаются, а лампы, развешанные под потолком, темнеют. Я замечаю красный отблеск на дне глаз парня. Чувствую его нетерпение. Его хлёсткую звериную открытость.

— Кто ты такой? — почти с испугом спрашиваю я, продолжая пребывать в странном оцепенении, из-за которого меня не слушаются ноги, и я легко поддаюсь настойчивости Марка — он приобнимает меня, ведя вперёд во тьму.

— Как знать, может твоя судьба, — соблазнительно шепчет он.

— Так что, красавица Ярослава, хочешь увидеть, куда попала?

— Кажется, у меня нет выбора, — говорю в ответ, поддаваясь этой странной тяге.

И мир вокруг меняется. Мы идём не по тёмному коридору, а по дремучему лесу в сиянии полной луны и множества разноцветных светлячков. Среди деревьев я замечаю мистические звериные фигуры. Они молчаливо наблюдают за нами, и под их взглядами внутри всё дрожит, будто рвётся ниточка, соединяющая меня с разумом и логикой. Я заблудилась в иллюзиях, и держусь только благодаря руке Марка.

Если чуть прикрыть глаза, то видно, что вместо зверей нас окружают двуликие люди. Здесь есть и волки, и птицы, медведи и тигры, олени и лошади, и даже змеи с пауками. Настырные овны и жаркие львы. Бабочки и летучие мыши. Как же много их собралось вокруг нас! Гротескные фигуры с жуткими ликами. А вокруг них — первозданная, пропитанная магией, природа. Она звенит, да так тонко и остро, что закладывает уши.

— Что это такое? — восклицаю я, когда Марк выводит меня на поляну, заросшую сочной, светящейся неоновым светом, поляну к высокому дереву с вросшим в него трёхметровым зеркалом, чья поверхность поддёрнута чёрной матовой плёнкой.

— Не так быстро, — улыбается парень, придерживая меня на краю поляны. — Сначала скажи, чего ты хочешь, Яра? Какое твоё самое сокровенное желание?

Только в таком путанном состоянии, когда на поверхность не всплывает ни единая чёткая мысль, рождается правдивый ответ. Я сонная, податливая и заворожённая.