Вестница

Вестница

Дарья Нико

Вместо пролога

Друг против друга. Живая и мертвая. Хозяйка дома и гостья.

Та, к которой пришли с остатками надежды, была спокойна. Она сидела за широким обеденным столом и обводила глазами изящно обставленную столовую комнату, немного сожалея о том, что провести ужин в одиночестве не получилось. А ведь надеялась посвятить этот вечер себе.

Пришедшая с трудом справлялась со своей нервозностью, переплетала пальцы рук и смотрела себе под ноги.

Призрак ждал вердикта от человека. Жизнь в материальном мире для души закончилась четыре дня назад, но связующая нить осталась и не отпускала в руки смерти. Ей, погибшей под копытами ретивых коней, с которыми не справился возница пресловутой грузовой повозки, до сих пор было странно смотреть на свои полупрозрачные руки. Казалось, невозможно привыкнуть к тому, что материального мира больше не существует, что она сама для него тоже исчезла. Ни прикоснуться, ни докричаться. Бессмысленные скитания, отнявшие так много сил, привели к той единственной, которая была способна ее видеть. И вот несчастная душа застыла перед хозяйкой дома, полностью отдаваясь вере в то, что найдет здесь помощь.

— Хорошо. Эрнесса мир Форс, я принимаю твою просьбу и завершу твою судьбу, — уверенно произнесла вестница положенные слова.

На разделявшем двух женщин столе материализовалась монета с древней руной всецелостности мира с одной стороны и символом смерти с другой. Первый знак изображался с помощью двух волнообразных линий, заключенных в круг. Он брал свои истоки из глубокой древности, из представлений предков об этом мире — вечное движение внутри чего-то всеобъемлющего. Второй знак представлял собой нить, выскочившую из ушка иглы, так обозначалось завершение жизни.

— Спасибо, — произнесла душа, чувствуя, как спадает гнетущая тревога.

Всего лишь воспоминание о чувстве, которое довелось испытать при жизни. Последний осколок, который не суждено удержать. Эрнесса, как и все призраки, понимала это умом, но принять не могла. Пусть утрата тела лишила ее всех физических ощущений, осталась душа, запомнившая за прошедшую жизнь все пережитые чувства. Поэтому она и испытывала страх все то время, пока бродила неприкаянной. Поэтому и волновалась здесь. Но все коварство ее новой формы существования сводилось к тому, что любая эмоция и чувство — всего лишь игра памяти. Призраки ничего не чувствуют. Когда оболочка исчезает, а сердце больше не стучит, эмоции и чувства угасают. Властвуют разум и сознание.