Гранат от Гадеса

Ошеломленно помотал головой, не помогло, ущипнул себя и выяснил, что не сплю. Портик, которого минуту назад не было, стоял и манил к себе, я не мог сопротивляться и робко шагнул в прохладный и сухой сумрак появившегося чуда, ни чуть не сомневаясь, что сейчас наваждение исчезнет, но нет, под крышей было сухо и тепло. Мрамор колон светился слабым, но ровным светом, на полу, в центре, лежал огромный ковер, стоял стол, поражавший своими размерами, а вокруг разместились лежанки, подозрительно похожие на ложа, которые изображались греками на вазах и фресках.

И везде: на ковре, легких креслах, ложах лежали вышитые подушки. Стол, стулья, ковер и все, что меня окружало, поражали своей реальностью. Окончательно уверившись, что днем перегрелся на солнце, я надеялся только на одно, что этот бред скоро закончится. Придя к такому выводу, я позаимствовал подушку и уселся у колоны. Странно, подушка была мягкой, в глубине души я ждал, что сяду на камень. Расслабившись, я привалился к теплому мрамору, и, с интересом задумался о том, почему сюда не захлестывает дождь, а раскаты грома звучат приглушенно. Только я об этом подумал, как неожиданно громыхнуло так, что я упал с подушки, а в центре комнаты появилась женщина… Нет. Не так. У меня возникло четкое ощущение, что она свалилась, причем с потолка. Не удержавшись, я глянул вверх, крыша была цела, а в воздухе почему-то плавно кружились серые перья. Переведя взгляд на хозяйку (почему я так решил — не знаю), я замер. Сердце бешено стукнуло и замерло, словно провалившись куда-то, спустя еще какое-то время я обнаружил, что вместе с остановкой сердца я забыл вдохнуть и судорожно перевел дух. Но она стоила того. Стройная, высокая, с безупречной фигурой, нежные открытые руки, гордая шея и совершенно ошеломительные глаза, светящиеся синим огнем из-под козырька шлема. Откуда-то бесшумно вынырнула сова и мягко опустилась на ее плечо. Хозяйка неторопливо поставила в угол копье, прислонила туда же щит и, мягко погладив сову, сняла шлем. Затем, с тяжелым вздохом сбросила темно-синий, вышитый пеплос и осталась в тонком и довольно пестром хитоне. Она медленно прошлась вдоль стола и, лукаво улыбнувшись, тихо хлопнула в ладоши…

– Хайре, сестра! – прозвенел возмущенный возглас. И из дождя в портик шагнула девушка. Вся пронизанная серебристым светом, прекрасная и холодная, как луна.