Песнь банши

В чем проблема того, что я хочу учиться магии и стать кем-то больше, чем просто Младшей и тенью Мийи? Неужели для нее мои желания совершенно не важны? Неужели моя единственная сестра была настолько ограниченной и запертой в рамках устоев нашего королевства и обычаев?

– Лаэрт, проводи Гайю в ее комнату и останься возле дверей спальни на ночь. Я не хочу допустить возможных побегов и нарушений, – и она посмотрела на меня так, будто я из окна могла выпрыгнуть.

Хотя…

Я фыркнула и растянула губы в презрительной усмешке.

Нервно дернув себя за мочку левого уха, постаралась успокоиться. Но уставившись на Старшую, я не сдержала чувства.

– Запомни, Мийя что этого я тебе никогда не прощу, – с яростью произнесла я, обдавая сестру жаром своей злости. Мои руки сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев, и ногти едва не разорвали нежную кожу.

У женщины на миг расширились зрачки, что было так отчетливо видно в ее серебристых глазах. Сестра была поражена моими словами и я увидела отклик на прекрасном, аристократическом лице.

– Так будет лучше. Ты поймешь, когда вырастешь, – голос Старшей был настолько нравоучительным, что меня затошнило от мелодраматичности этой ситуации.

Неужели она действительно верила в том, что говорила?

– Поверь, я не пойму, и я уже не ребенок, вот только ты почему-то упорно этого не замечаешь. Спокойной ночи, Старшая, – я издевательски поклонилась своей королеве и ушла из ее кабинета, громко хлопнув дверью и сотрясаясь от переизбытка чувств, что клокотали в груди.

Мне хотелось рвать и метать, хотелось плакать и кричать о несправедливости сложившейся ситуации и принятого решения. Но сил не было. Я понимала, что мою сестру уже не изменить. Но и я меняться не собиралась! Сейчас я не могла позволить себе расслабиться и показать слабость. Еще было не время. Мне нужно было покинуть эту тюрьму, отречься от покровительства Старшей, наконец-то начать свою взрослую жизнь.

Следом за мной вышел недовольный Лаэрт, который продолжал держаться рукой за свой меч.

Он хорошо меня знал, и понимал, что в таком состоянии я способна на жестокие и безрассудные поступки. Например, метнуть в дракона ближайшей вазой.

Сторожевой пес смерил меня презрительным взглядом.

Столько яда и желчи было в этих глазах цвета спелой сливы, что можно было задохнуться от этой силы. Но я не была бы не собой и не Младшей, если бы позволила эмоциям какого–то телохранителя повлиять на мое настроение.