Шайлих

— Верь мне, принцесса, — он растянул губы в улыбке. — Пойдём, отметим Самайн? Слышала об этом чудесном древнем празднике?

Зрачки желтых глаз вдруг увеличились, почти скрыв серебристые звёздочки:

— У меня сегодня день рождения, — тихо произнесла Луноликая.

"И смерти, к сожалению, тоже…" — пронеслось у него в голове.

— Я живу недалеко отсюда… — щёки Евы загорелись румянцем.

"Милашка Шайлих… Наивное создание, слепо идущее на собственное заклание".

Эмрис давно схоронил глубоко внутри все нежные и искренние чувства к ней.

Им оттуда больше не выбраться. Но ничто не мешало сделать последний ритуал особенным. Он получит от Шайлих то, в чём она когда-то отказала. Сегодня он не просто вырежет её сердце, но перед этим воспользуется и желанным телом.

Вскоре машина остановилась у небольшого двухэтажного дома, где квартировала Ева. Она принялась открывать дверь, а Эмрис, встав сзади, убрал с тонкой шеи прядь ароматных переливающихся в лунном свете волос и коснулся губами нежной белой кожи. Ключи звякнули, ударившись о каменное крыльцо.

Он с усмешкой их поднял и, легко вставив в замок, распахнул дверь, пропуская леди вперёд.

Оказавшись вдвоём в темноте прихожей они несколько мгновений молча смотрели друг на друга, затем Эмрис впился страстным поцелуем в горячие губы. Ева ответила взаимностью без промедления, потом, учащённо дыша, отстранилась, сжала его горячую руку и повела на второй этаж. В спальне Эмрис довольно грубо сорвал платье, затем и жемчужно-белое кружевное бельё. Невинное молодое тело, о котором он мечтал много тысячелетий, трепетало под его собственным.

— Я ни с кем ещё не была… — сбивчиво прошептала Ева.

Робкие слова выбили из колеи самого могущественного и безжалостного мага Земли. Эмрис бросил мимолётный взгляд на часы — оставалось ещё достаточно времени, чтобы свершить задуманное. Но… Нужно ли? Нужна ли Страна блаженства, если рядом не будет Шайлих?.. И самый тяжёлый вопрос, на который он боялся получить ответ: после тысячелетней охоты — захочет ли Волшебная принцесса быть с ним, когда наступит полночь и вернутся воспоминания?

Безграничная нежность во взгляде Евы заставила перестать сопротивляться омуту столь любимых глаз.

— Я тысячи лет мечтал лишь об одном. Убить тебя и навсегда избавиться от этой проклятой любви, — Эмрис не верил, что говорит вслух. — Восемь раз я хладнокровно извлекал сердца из твоих бездыханных тел и возлагал на алтарь мнимой мечты.

Несмотря на произнесённые страшные слова, Ева была на удивление спокойна.