Я - мама!

Она так увлеченно о чем-то им рассказывала, что детвора ловила каждое ее слово с открытыми ртами. До того были похожи на желторотиков, слезы на глаза навернулись. Но они были все НЕ МОИ. Взгляд сам собой оторвался от мелкой оравы и метнулся в угол комнаты. Там в темноте кто-то прятался.

  - Кто это там? - указала я в направлении дальнего угла.

  - А, это..., - директорша прищурилась и вгляделась, но в том месте было слишком темно. Сначала могло показаться, что в тени никого и нет, однако мое сердце упорно твердило - мой малыш ТАМ.

Я нашла его. - Я сейчас посмотрю, подождите минутку, - кивнула нам Лидия Тимофеевна и вошла в комнату. Пока она шла через комнату, предварительно поздоровавшись с детьми, мое сердце выбивало набат. В ушах грохотало, руки вспотели.

  - Жень, ты чего? С тобой все нормально? - всполошился Игорь, беря мои руки в свои горячие ладони. И я в них вцепилась, как в якорь.

  - Со мной давно уже все не нормально, ты разве не заметил? - прошипела я, чтобы никто другой не услышал.

Он оглянулся, проверяя, никого ли нет поблизости.

  - Прости, я постараюсь тебе помочь, чтобы ты не осталась одна, хоть и не понимаю, как можно воспитывать чужого ребенка..., - поняв, что ляпнул лишнее, босс заткнулся и отвернулся от меня. Я даже смотреть на него не хотела, во все глаза наблюдая за директрисой. Она как раз дошла до схрона и наклонилась, протягивая кому-то руку. Малыш, прячущийся вдали ото всех, не ответил на добрый жест. Лидия Тимофеевна что-то говорила, увещевая его, но все попытки достучаться оказывались тщетными.

Реакция оставалась прежней. Иначе говоря, нулевой.

  - Все, я так больше не выдержу, - пробурчала и ринулась через комнату, не видя ничего и никого вокруг, только сгустившийся полумрак вокруг моего малыша. - Котеночек, маленький мой, я пришла за тобой, вылезай, - на меня смотрели красные от слез глазенки перепуганной девочки. - Солнышко мое, иди ко мне, - протянула к ней обе руки и улыбнулась, не обращая внимания на вспыхнувшую возмущением женщину рядом.

Она, вероятно, хотела сказать, что я не имела права входить в класс к детям, не пройдя медицинского обследования и не предоставив ей его результаты. Понимаю, однако я должна почувствовать СЕЙЧАС живое тепло моей малютки в своих объятиях. Почувствовать, чтобы не казалось все это сном. И тут произошло чудо, малышка услышав мой голос и, встретившись со мной взглядом, тут же кинулась ко мне в раскрытые для нее объятия.