Кыз-Жибек и белые птицы

Кыз-Жибек и белые птицы

Екатерина Кинн

Часть 1

Гуси летели ровным клином в высоком прозрачном небе. Базарбай прищурился, запрокинув голову. Если долго смотреть в голубую высь, покажется, что падаешь туда, прямо в небо. Он никому не говорил, зачем уезжает в  степь. Скажи кому — в небо смотреть, что люди скажут? Совсем свихнулся Базарбай! — скажут. 

Беркут пал на гусиную стаю сверху, от солнца, невидимый в слепящих лучах, ударил, выбивая добычу из воздуха. 

Базарбай вздохнул, потер заслезившиеся от света глаза и тронул коня — пора было возвращаться к кочевью. Конечно, жены и домочадцы справятся и сами, но зачем тогда роду глава, если все дела перекладывать на байбише? 

Весенняя степь вся покрыта зеленью и цветет — недолго цвести огненным тюльпанам и макам, скоро солнце начнет выжигать все живое, к тому времени надо уйти на за перевал Жамбил и лето встретить у берегов Каратениза, чтобы скот успел нагулять жир к осени и на зимовье у берегов Актениза не голодали люди. Внезапно взгляд задержался на белом пятне среди зелени и алых цветов. Базарбай подъехал  туда и увидел в траве женщину. Белое — это было ее платье из невесомого, тончайшего китайского шелка, и зеленый кемзал был цвета молодой травы, а в черных, как ночь, косах, сверкали серебряные подвески, горел во лбу серебряный полумесяц. Лица ее Базарбай не мог разглядеть, оно было прекрасно и сияло, словно чистое серебро — так полная луна сияет в ночных небесах. Базарбай поспешно отвел взгляд и тут заметил, что широкий рукав платья ал от крови. Он спешился и подошел.

— Эй, красавица, помочь тебе хочу! Кто ранил тебя?

Она повернулась к нему и ответила:

— Старая Карагал преследует меня. Держись подальше, добрый человек, не то нашлет она на тебя беду!

— Э, на все воля всевышнего! 

Базарбай опустился на колени рядом с ней и рванул широкий рукав. Рана на плече была не от клинка или стрелы — острые когти ее оставили, и еще один удар, словно бы от клюва, пришелся повыше уха — видно, красавица успела уклониться, а густо шитая серебром и прозрачными самоцветами такия смягчила удар, и клюв лишь разорвал кожу, только коса пропиталась кровью. Водой из своего торсыка Базарбай промыл ей раны, перевязал повязкой из шелка от ее рукавов. 

— Где твое кочевье? — спросил он, беря своего Сары под уздцы.

— Далеко отсюда. Довези меня до озера Аксу, там сама дойду.

Базарбай усадил ее с собой на коня и повез.