Непогода

Бедный Матвей, что с ним теперь будет? Наверное, он весь вечер чувствовал себя плохо, потому не стал ужинать и старался быстрее лечь. Но почему он мне не сказал об этом? Не думал, что все так серьёзно? Хотел перетерпеть недомогание? И чем все закончилось? Хорошо, что он хотя бы дышит, надо скорее вызвать скорую. Открываю дверь и через пару шагов падаю с лестницы. Телефон отлетает в сторону и гаснет. Черт, совсем про неё забыла. Морщась от боли и потирая ушибленную руку, ползаю по полу в поисках мобильного, но натыкаюсь то на ведра, то на какие-то мешки.

Как все не вовремя! Матвею плохо, а я теряю время! Второпях роняю грабли и нахожу телефон! Наконец-то! Увы, моя радость преждевременна он не включается. Ощупываю аппарат – батарея вылетела, как искать её в этой тьме? Пошарив руками по полу, я бросаю это бесполезное занятие и возвращаюсь в комнату за айфоном Матвея. Надеюсь, с него можно позвонить в любую погоду? Мои глаза привыкают к темноте, и я вижу, что Матвей перевернулся и теперь лежит на животе. Уже не стонет, а пытается что-то сказать. Не понимаю, ему лучше или хуже? Сажусь рядом с ним и пытаюсь привести в чувство, но он не открывает глаза и не реагирует на меня. Нет, все-таки надо вызвать скорую. Где же телефон? Вспоминаю, что Матвей оставил его на кухне. Под шум дождя иду туда и хватаю мобильный. Сети нет и на нем! Черт, что же делать? Надо идти на улицу, там должно быть лучше. Осторожно спускаюсь по лестнице и открываю дверь. В лицо мне бьёт поток ледяного дождя. Надо было хоть куртку накинуть. И обуться, а то в тапках ноги тут же промокли. Хожу вокруг избы, но сеть так и не появляется. Как же тут люди живут? Оглядываюсь. Ближайшие дома явно не жилые, но ведь кто-то в деревне остался? Сомневаюсь, что в Тыковке не живет вообще никто. Не может дом Матвея быть единственным жилым? Бегу к соседней избе, там никого нет точно, даже окно разбито. В следующей тоже никого нет, по крайней мере, на мои крики никто не вышел и нет ни света внутри, ни следов снаружи. Замерзнув окончательно, я возвращаюсь в дом, хватаю куртку Матвея и закутываюсь в неё, пытаясь согреться. Машинально смотрю последние контакты в телефоне Соболева и вижу звонок от его мамы. Что я ей скажу, если Матвей умрёт? Она наверняка звала нас к себе сегодня, как чувствовала, что с её сыном что-то случится. А я отказалась туда ехать.