Раирнаил

Его длинными седыми волосами играет ветер, золотой обруч, символ королевской власти, придерживает волосы. Белая мантия, древний посох магов, переходящий из поколения в поколение... Следующим этот посох буду держать я. Вот моя жизнь, она остаётся у меня за спиной, а я бегу от неё, подчиняясь невнятному зову крови, который сам бы не смог никак описать. Я просто уверен, что должен сделать именно это. 

Я никогда не хотел такой жизни. Будучи принцем, имея в своём распоряжении все доступные королю привилегии, я мечтал лишь о свободе.

Меня же ограничивали во всём: в делах, словах, мнениях. Я – последний наследник крови древних, хранитель знаний, владеющей древней магией, но всё, что я могу сделать с этим знанием, – это передать его своим детям, никогда не применяя, чтобы и они прожили точно такую же жизнь. Зачем мы храним эти знания, если никогда ими не пользуемся? Кому они нужны? Ответов на эти вопросы нет ни у меня, ни у моего отца. Возможно, именно поэтому меня толкает в спину неизвестная сила, чтобы я узнал ответы и обрёл долгожданный покой. Так что прочь отсюда, прочь из этой тюрьмы духа! Последний глоток свободы, перед вечным заточением...

Густой лес вокруг меня живёт своей жизнью. Поют незримые птицы, то и дело на обочинах появляются звери. Они нас не боятся, каждый зверь в лесу знает, что эльфы-хранители не станут убивать без нужды. Мы всё ещё живём в гармонии с природой, но остаёмся ли мы детьми Равновесия? Такова ли была наша изначальная роль, отведённая великим Зелёным драконом своим возлюбленным творениям? Просто отсиживаться в своих лесах и смотреть, как рушится мир? Разве для этого мы были созданы? Нет, я не могу в это верить, должно быть что-то ещё! 

Широкая, хорошо утоптанная тропа ведёт от стоянки одного клана к другому, но у меня нет никакого желания появляться там, хочу быть подальше от своих собратьев и потому сворачиваю в чащу, на чуть заметную тропку, ведущую к морю.

Когда-то давно, мать и отец возили меня ещё совсем маленького туда, я даже помню небольшую хижину на берегу лесного озера в нескольких часах езды от океана. Когда матушка была жива, отец был совсем другим. Её смерть всё изменила, а я стал заложником своего имени, своей родословной...

Торопясь побыстрее пройти этот участок пути и убежать от невесёлых мыслей, пришпориваю коня, перевожу его в галоп.