Озеро в твоих ладонях

Озеро в твоих ладонях

Ксения Крутская

1

Поиграем в ассоциации.

Одиночество...

Как много оттенков, привкусов у этого слова. Самый первый, который ощущается на губах, – горечь, липкая и вяжущая, похожая на противное лекарство от бронхита. Все боятся одиночества – в таком его понимании. Ударный третий слог словно наотмашь бьет по лицу. Ты – один. Ты никому не нужен. Ты – неудачник.

Одиночество... На губах Марины это слово оставляло привкус цветочного меда, легкую горчинку пыльцы луговых цветов и дорожной пыли. Второй – безударный – слог своим коротким «и» обещал бескрайние просторы, нехоженые тропки, океан чистейшего воздуха без малейшего запаха выхлопных газов, этого неистребимого несвежего дыхания перенаселенного мегаполиса.

И, как ни пыталась солидная дама-психологиня убедить пациентку в том, что одиночество – это плохо, Марина оставалась при своем мнении. Одиночество – это прекрасно. Это лучшее, что может случиться с человеком, который в последние лет двадцать пять остается в одиночестве только, простите, в санузле.

Из чего складывается мир современного человека? Дом, семья, работа.

Семья… Тридцатилетняя Марина жила с мамой. Мама заполняла собой все объемы, до которых могла дотянуться. Избежать проникновения мамы, как летучего вещества, в любой закуток жизненного пространства не представлялось возможным. Мама болела диабетом и требовала постоянного ухода и присмотра. Не то чтобы она была таким уж противным человеком, но... Редко кому удается сохранить легкий и уживчивый характер на фоне постоянных недомоганий и суровых ограничений. Так что на покой и душевный комфорт в собственном доме Марина давно уже перестала рассчитывать.

Ее единственным домом, ее невидимой неприступной крепостью был весь мир – мир за пределами городов. Горы, озера, болота, едва различимые тропинки. Палатка, костер, рассветный туман на берегу безымянной речки. Звездное небо в горах – никогда ты не увидишь ничего подобного, пока не уедешь за сотни километров от дышащего дымом, кашляющего своими бетонными легкими мегаполиса. И никто Марине не был нужен – наедине с этими звездами, дорогами и туманами она чувствовала себя свободной, счастливой и совершенно самодостаточной.

Работа... Вот это слово способно было вызвать у Марины гримасу отвращения, как запах несвежего супа.