"Имя Женщины"

"Имя Женщины"

Нина Линдт

"Имя Женщины"

Имя женщины.

Шестьсот лет спустя она вернулась в Рим.

Был август, жара загоняла туристов в фонтаны, а полицейские со свистом вылавливали их оттуда. На лицах скульптур застыло выражение глубокой скорби и суровой покорности судьбе: вода была вокруг, но они не могли зачерпнуть ее и напиться, а лишь изрыгали из пастушьих рожков, ртов, кувшинов и брызгали ей из-под каменных копыт своих коней.

Она купила мороженого и села в душной тени небольшого кафе. Облизывая тут же потекшие разноцветными слезами холодные шарики, она, чуть прикрыв глаза, смотрела на город, плывший перед ней в дрожавшем от жара воздухе. Ей хотелось совместить картинку шестивековой давности с тем, что она видела сейчаc.

Это было легко. Улица, по которой торопились пешеходы, послушно разрешила воскресить призрачную толпу обезумевших фанатиков. Тело навсегда запомнило каждый прыжок телеги на мостовой, и в ушах до сих пор звучали вопли ненавидевших ее людей.

Держась за стальные прутья клетки, она думала о том, что на этот раз ей не уйти от смерти, и была даже рада, что завершит свой путь в Риме. Была в этом ирония положений, которой она удивлялась, несмотря на неизбежный животный страх, который старалась подавить. Вечность, прерванная в Вечном городе. Ее убьет церковь. Высшее наказание будет прервано человеком. Бесконечный путь завершится жирной точкой площади.

Жаль было только одного: толпа не знала, кого собиралась казнить.

Когда инквизиторы подвергли ее осмотру и монахини со страхом отскочили от ее обнаженного тела, крестясь и дрожа, она на мгновение испытала облегчение. Сейчас они поймут, кто перед ними. И больше не будет тайны. Но они так и не поняли. Из-за отсутствия того, что было дано каждому человеку с рождения, ее посчитали демоном. Прежнее обвинение в колдовстве было снято. Ничего не надо было больше доказывать, и ложь "свидетелей" была более не нужна. Ее даже не пытали, выжимая из криков боли признания. Зато заперли в клетке, опасаясь, видимо, что во время пути на казнь она превратится в демона с кожаными крыльями и скроется, спалив полгорода.

Шедшие рядом с ней монахи пели стройными голосами, перекрывая шум толпы. Они косились на нее в ужасе: им уже была известна ее тайна. И они тоже не догадались о правде.

Если б монахи знали, кому так яростно желали сгинуть в пламени костра!

С материнским всепрощением взирала она на толпу с высоты телеги. "По крайней мере, я всегда была с вами.