"Театр в провинции"

Пачка сигарет со стуком выпала из внутреннего кармана. Поднимая их и выпрямляясь, я бросил случайный взгляд в помутневшее от времени зеркало гримерки. Тип в сером свитере смотрел на меня оттуда с мрачной иронией на худом скуластом лице. От юноши, полного надежд и наполеоновских планов, вернувшегося сюда из северной столицы, у моего отражения остался разве, что крупный фамильный нос, торчащий неколебимо и гордо, точно форштевень старого корабля. Да еще, пожалуй, глаза. «Ты у меня вообще небожитель…» - грустно вздыхала Светка в редкие минуты ласки и тепла.

Имея в виду, наверно, их не выцветший небесный цвет. Да уж! Небожитель! Которого земная реальность взяла за шкирку и приложила так, что до сих пор слева под ребрами ноет. Впрочем, так мне, дураку, и надо!Я выдернул из пачки сигарету и ожесточенно отвернулся от равнодушного стекла. Когда фамильный дом, наконец-то, был продан, а все документы – подписаны, риэлторы растворились во времени и пространстве вместе с вырученными за продажу деньгами. Поднятые на уши менты только руками разводили, да крутили у виска пальцем. Дескать, если вы, господин хороший, обращаетесь в делах купли-продажи недвижимости черти к кому и не читаете бумаг, что вам подсовывают, то уж потом не обессудьте! Короче говоря, в тот далеко не прекрасный день я остался без жилья и практически без копейки в кармане. Спасибо, прежняя администрация родного театра сжалилась над его единственным завлитом и пустила в бывшую гримерку, ставшую отныне моим домом, воплощением холостяцкого неуюта, а, по совместительству, и Парнасом. Смешно, но самые лучшие мои сценарии появились на свет не в родных стенах, а именно здесь – на этом широком, как письменный стол, подоконнике. Между узкой, покрытой старым пледом тахтой, тумбочкой с электрическим чайником и вечно не закрывающимся шкафом.

Я щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. Дым серой струйкой улетал в приоткрытую форточку, а мысли мои, как это часто со мной бывало после долгожданной сигареты, сменили раздраженно-досадливый тон - на элегический.

Я усмехнулся, подумав, что ни в одном другом театре, кроме нашего Народного, сценаристу, даже самому прославленному, не разрешили бы жить в гримерке на птичьих правах. Да, ведь и сбежал я в родной Невель и в этот балаган не просто так! Было дело: предложили мне место завлита в одном театре. Достаточно известном, таком, что в Новостях Культуры с завидной регулярностью мелькал! И что в итоге? Поработал я пару месяцев, а потом рванул оттуда, роняя тапки.