Красный Жук. Предварительные решения

На следующий день после торжественного митинга по поводу отбытия Барса ухохатывающийся Тор собрал всех оставшихся техников и курсантов 5-го отделения у ангара. Торжественно, ну, насколько это возможно, принимая во внимание тот факт, что он практически не разгибался от смеха и издавал какое-то не то хрюканье, не то фырканье, стараясь не заржать в голос, Тор объявил, что готов осчастливить проигравшее отделение не просто эмблемой, но тотемом.

А потом из ангара выкатилась их полуторка. С розовощеким, одетым в яркий пляжный костюм и смолящим папироску поросенком, нарисованным прямо на водительской дверце.

Надпись полукругом, идущая над головой отдыхающего свина, гласила: «Упоротые порося».

Упоротые порося. Упоротые порося! Нет, вы не ослышались, именно так. Именно порося и именно упоротые, что бы это ни значило.

Это, вообще, как понимать?

Когда народ осознал, что он видит, строй техников просто рассыпался. Люди катались по земле и икали от смеха. А вот парни его отделения смотрели на Ивана так, что, наверное, лучше бы побили.

Вдоволь насладившись произведенным эффектом, Тор подошел к кабине и поманил курсантов за собой. Разумеется, за ними сразу же ломанулись и посмеивающиеся техники, ожидающие продолжения веселья.

Прошло несколько минут, прежде чем смех стих и даже самые непонятливые осознали, что Тор все это время молча стоит около левой дверцы авто. И только дождавшись полной тишины, Тор кивнул и жестом фокусника, достающего белого кролика из шляпы, воткнул пальцы прямо в дверь.

Народ дружно ахнул, а кое-кто и дернулся осенить себя крестным знамением. Оказалось, поросенок был нарисован на листе бумаги, которую приклеили прямо на металл, да так искусно, что никто не заметил подвоха.

Под первым рисунком оказался еще один, да какой! Не узнать Валерину руку было невозможно. Матерый секач с налитыми кровью глазами и отливающей сталью щетиной готов был ринуться в бой немедленно, а огромные клыки, торчащие из пасти, внушали почтительный трепет. Для особо одаренных над рисунком была надпись, которая с пролетарской прямотой гласила – «Секачи».

Только вот, к сожалению для 5-го отделения, с легкой руки Тора иначе как «упоротые порося» их уже никто не называл.

Хорошо это или плохо? Как посмотреть. С одной стороны, Поросенок – позывной, конечно, так себе, можно бы и обидеться. Только ощущают себя курсанты давно не поросятами из сказки про серого волка, а именно матерыми кабанами, которые и дуб уроют, и не то что волку – медведю наваляют.