Сказание о Латании, земле демонов. Стать королем

Грегори был весьма изобретателен в способах побега из замка, но касаемо мест гуляний, он проявлял почти невероятную для него преданность.

Жестом дав команду капитану оставаться на месте и ждать указаний, я сделал шаг вперед. Но не успел я схватиться за ручку двери, как на меня буквально выкатились два мертвецки пьяных гнома и побрели куда-то, поддерживая друг друга и несвязно что-то бормоча.

Я устало вздохнул. Ну почему, Его Высочество не может бунтовать против отца в каких-нибудь более приятных местах? Ведь мы же позаботились, чтобы в его окружении с детства находились дети из благородных домов Латании, которые бы стали его надежной опорой в дальнейшем царствовании. А он все равно к этим крестьянам и торговцам бегает, гуляет и пьет с ними до рассветов.

Хотя в чем-то я понимал Грегори - общаться с напыщенными аристократами, которые только и думают о своих родах и плетут интриги за спиной, дело довольно утомительное. Но это было важно для Латании, и, хорошо зная Артура, я верил, что любовь к народу и благоразумие превозобладают в Грегори над легкомысленностью юности, и он поймет, чью любовь ему нужно завоевывать. Хотя день за днем эта вера с подачи принца таяла на глазах.

Я скривился от одной мысли, с каким народом мне сейчас прийдется общаться. Но делать было нечего. Проскользнув внутрь таверны, и попал как раз в нужное время.

Народу внутри собралось настолько много, что всех вошедших сразу же оттесняли к двери или вовсе выталкивали назад. Тяжелым, пропахнувшим элем и потом воздухом было трудно дышать, но гостей это, кажется, ничуть не смущало. Все их внимание в этот момент было приковано к действию, происходящему в глубине комнаты.

- Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! - кричали отовсюду.

Собравшиеся были так увлечены, что даже мое появление осталось незамеченным. Это немного задевало. Последние двадцать лет я делал все, чтобы моя репутация выросла от бедного человеческого мальчика, подобранного из жалости Артуром в завоеванной деревеньке, до главного советника короля и его верного меча, серого кардинала Латании, который карал любого, кто только помыслит об измене Его Величеству. Артур был мне как отец, хоть сейчас я и выглядел в два раза старше. Он слишком болезненно пережил похищение Майи, ее поиски, а потом потерю памяти и уход из его жизни навсегда, когда счастье казалось таким близким, что я не мог допустить, чтобы еще хоть кто-то причинил ему боль.

Тогда я думал, что Артур сойдет с ума.