Под колпаком у ректора

— Больше, чем кому бы то ни было за всю свою преподавательскую деятельность.

— Я вас очень прошу! — Я умоляюще сложила перед собой руки. — Поймите, если я вылечу из академии, то… то… 

— Да ладно вам, не драматизируйте. — Родерик покачал головой, но кончик палочки еще висел в воздухе. — Не вы первая, не вы и последняя. Или боитесь гнева родителей? Полноте. Они покричат-покричат — да успокоятся. В конце концов, девушкам высшее образование совершенно не нужно.

— Почему это? — удивилась я, на мгновение даже перестав плакать.

— Да потому что. — Родерик пожал плечами. — Вам семью не кормить. Большая часть ваших сокурсниц, Арлин, уж простите за откровенность, грезят отнюдь не о карьере, а о хорошем муже. Диплом им нужен лишь для галочки. Повесят на стенку в гостиной и будут с него раз в неделю пыль смахивать. Лишний повод для гордости.

Я покрепче сжала губы, неприятно покоробленная словами некроманта. Ишь, какой шовинист выискался. Но, как ни печально осознавать, какая-то доля истины в словах Родерика имелась.

— Подождите! — взмолилась я, увидев, что Родерик опять обратил свой взгляд на мою зачетку. — Ну пожалуйста! Честное слово, я к понедельнику все вызубрю!

— Арлин… — Родерик укоризненно покачал головой.

— Ну не могу я замуж! — перебила его я. — Не могу и не хочу!

И тут меня прорвало. Я вновь зарыдала самыми горючими слезами. Слова так и полились из меня нескончаемым потоком. Всхлипывая, глотая от спешки окончания и перескакивая с одного на другое, я выложила Родерику все.

И про то, что я круглая сирота. И про тетку, родную сестру матери, которая приютила меня, несмотря на своих трех детей. Хорошая женщина, которой я очень благодарна. Она никогда не обделяла меня, воспитывая наравне с родными детьми. Так же, как и их, хлестала меня крапивой по голым ногам за шалости. Так же кормила. Так же заставляла помогать по хозяйству.

И так же, как и родной дочери, заявила за неделю до моего восемнадцатилетия, что пора и честь знать. Свой долг по отношению к погибшей сестре она выполнила.

Вырастила меня и подыскала жениха. Нормального, работящего парня. С его родителями уже все обговорено. Поэтому готовься, Арлин, принимать сватов.

— И что? — перебил на этом месте меня Родерик. Недоуменно пожал плечами: — По-моему, самая обычная ситуация для деревни.

— И то! — зло ответила я и опять зарыдала. С трудом выдавила: — Этот Фестер… Не люблю я его. Он рыжий и конопатый. А тетка сказала, мол, с лица воду не пить. Стерпится — слюбится.