Демоны Севера

Демоны Севера

Габриэль Сегула

Пролог

В долине грез среди холмов купался в лунном свете замок, медленно погружаясь в сон, окутываемый покрывалом ночи. Гасли факелы, задувались свечи и только некоторые окна продолжали светиться, не желая отдаваться в объятия сна, словно ожидая чьего-то возвращения.

Среди деревьев под покровом ночи, подгоняемые туманом, мчались четыре всадника. Опавшие осенние листья вяло смягчали мощные удары копыт. Всадники с легкостью избегали спрятанных корней древесных стражей леса и цепких лап-ветвей, пытавшихся схватить и пленить их. Окрыленные тьмой, кони с легкостью перелетали через темные, едва заметные овраги, ожидающие невнимательных путников. Всадники спешили, и ничто не могло их задержать. Особенно одного из них. Отделившись от других, всадник гнал коня во весь опор к замку. К той, что ожидала его.

Облетая свои владения, сова заметила редкую картину. Два силуэта в свете свечей, обрамленные оконной рамой, там, где редко зажигались огни. Она хорошо помнила это окно и комнату, наполненную жизнью, голосами и теплом. Когда-то в нем часто горел свет, и двое наслаждались мелодией ночи. Теперь же сова все чаще замечала одинокую фигуру на фоне пустой и холодной комнаты, и направленный вдаль взгляд, полный надежды.

Он едва успел сменить одежду и перекусить. За год он привык к этому. Война собственнически отбирала не только силы, но и время. Многие начали считать своим домом Ад, именуемый полем боя. “Будто отец не мог пленить кого-то другого? Зачем ему понадобилась дочь лича[1]?” Норкейн был известен не только своим бессмертием, но и жаждой крови. Подобной жестокости не знают даже демоны. Для него и его мертвой армии не существует преград. Нельзя убить тех, кто уже мертв. Разве что порубить их на куски. Он знал, что победа в этой войне эфемерна, но продолжал биться. Даже сейчас, когда он смотрел вдаль стоя у окна в своих покоях, война не отпускала его. Габриэль не сразу услышал голос, зовущий его.

– Ваше Высочество. Его Величество приказал, как только вернетесь, прийти в его покои.

– Тамми, я же просил. Хотя бы когда мы одни, зови меня по имени. И, пожалуйста, давай без Высочества и господина.

– Простите, господ... Габриэль.

– Так-то лучше. И что мне с тобой делать?

Габриэль потрепал непослушные огненные кудри своей служанки. Тамми покраснела, от чего ее веснушки звездной россыпью засияли на щеках и немного вздернутом аккуратном носике. Он улыбнулся. Она была одной из немногих, кто видел его истинную улыбку.