Нечеловек

Наверно, она стала его наваждением. Ему снились крылья из бледного золота, словно чистейший прибрежный песок, янтарь ее глаз, мягкость улыбки. Он помнил шорох шелковых перьев, их аромат и родное тепло.

— Ты идиот! — орал в бешенстве инспектор Гонсалес.

— Ты идиот… — шептала грустная мать.

— Знаешь, сегодня на рейде мне было впервые тревожно, — бормотал он сам, развалившись в тени огромного клена. И Джейн улыбалась. А потом молча опускала ладошку туда, где ныло плечо или старые раны, забавно сосредоточенно хмурилась, и боль уходила.

И не возвращалась потом никогда. Его личный ангел. Ожившее волшебство. Настоящее преступление. Не человек. Но Майку было плевать.

Он знал, что однажды это закончится. Что Джейн отправят в питомник где-то в горах. И она, конечно же, будет счастлива среди таких же крылатых, равных по сути, без осуждающих глаз. Майк готовил себя месяцами, пытался не думать и не приезжать. Его хватало порой на неделю, иногда чуть-чуть меньше, но итог был один — с силой захлопнув дверь своего кабинета, он мчался к окраине города, в сад у больницы.

Туда, где под низкими ветками старого клена стояла скамейка, — Джейн всегда была там. Ждала или нет, не говорила. Но стоило Майку ступить на тропинку, как золотом вспыхивали огромные крылья, а воздух звенел и сладко дрожал.

Однако в последний вечер он струсил. Сидел за столом в пустом кабинете, бездумно смотрел на закат и представлял, как прямо сейчас с тихим шорохом раскроются крылья. Как упруго ударят по воздуху, окрасятся алым в последних лучах.

Джейн уезжала. Неделю назад она сказала об этом и отвернулась, будто вся их разлука — минутная мелочь… А может, она чего-то ждала? Но что Майк мог дать ей? Свое восхищение? Риск, что с нового рейда он не вернется домой? Глупые шепотки и ворох угроз? Джейн не человек. Таких не любили. Ей с ним будет хуже!

Да-да, именно так говорил он себе, пытаясь искренне в это поверить; бормотал перед зеркалом, в метро и в машине. Шептал на планерках, рисовал на бумаге, покуда крутил между пальцев золотое перо.

— Ты идиот, — вздыхал лучший друг. — Спроси ее сам.

Майку хотелось бы довериться Вуду… Но потом ему снился подвал, а в нем раздробленные в мелкую крошку блестящие крылья. И на яде подобных кошмаров окрепла решимость, что в этот вечер тяжким грузом сгорбила плечи, а после и вовсе полоснула по красным глазам.

— Ты идиот, — неожиданно ровно сказал себе Майк и тихо захлопнул дверь кабинета.