Люси... Не уходи...

— Я вижу, ты всё же не готов… — холодный голос брата вернул меня в реальность. Ностальгия и горечь ушли на второй план.

— Ну уж нет. На этот раз я готов как никогда. Тебе не удастся сбежать, — прохрипел я не своим голосом. Меня окутала ярость. Я должен, нет… Я обязан отомстить! Без этого я не умру спокойно. И я атаковал. Мне не нужно было что-либо выкрикивать или произносить совершенно не нужные сейчас заклинания. Моя сила питалась моими эмоциями. Первая атака не застала братца врасплох, но я видел, как оскал пропадает с его лица.

Началась серьёзная игра. Я никогда не стану ждать, пока на меня нападут, поэтому начал атаковать серией заклинаний. Я чувствовал прилив сил, потому что наконец выплёскивал всё то, что так долго копилось во мне. Горечь с синим огнём, совершенно ледяным, одиночество с фиолетовыми языками — причиняющим рвущую на части боль и ярость с алым пламенем — горячим как в аду. Моя атака отражена. Я так и думал. Он силён, но я не отступлю. Мы подходим друг к другу на один шаг. Атмосфера накаляется. Ещё пара моих заклятий не приносят мне никаких успехов. Он отмахивается от них, как от мух. Это даже смешно. Мне всегда казалось, что мой гнев не остановить никому. Но если немного подумать, то он и состоит из это самого гнева.

— А ты не так прост, братишка! — прорычал я. И импульсивно подошел к нему, пока расстояние между нами не сократилось до метра. Его окутывала всепоглощающая тьма, а меня обволакивал дарующий жизнь огонь. Я понял, с чем он не смог бы справиться никогда.

— Ты ведь и не любил никогда? — я сказал это специально небрежно, пытаясь вспомнить это чувство, так, чтобы он об этом не догадался.

— Всё живое гибнет рядом со мной, — в глазах Зерефа блеснул недобрый огонь. Я не совсем разобрал, что это было. Но мне это было и не важно — я отвлек его, и мне этого хватило. Я вспомнил, что значит любить, и то чувство, когда тебя любят. Я шагнул ещё ближе к Зерефу и взял его за плечо. Меня прошиб озноб, и рука начала чернеть. Это было больно, но отступать больше не куда.

Братец удивлённо хмыкнул.

— И это всё? Ты сдаёшься, Нацу? — от бессилия простонал он. Но я лишь покачал головой.

— Нет, я не сдаюсь. Я только считаю, что должен сказать прямо. Это конец. Конец для нас обоих.

***

Нацу взял брата за второе плечо, и на мгновение его огонь погас, но лишь для того, чтобы вспыхнуть с новой силой. Он вспомнил. Вспомнил, как пререкался с Греем, его лучшим другом. Он вспомнил, как их отчитывала Эрза, любя их, по-своему заботясь о них.