Однажды под Новый год

Кого взять с собой в подвал к Источнику? Одному нельзя: это грубейшее нарушение инструкции, к тому же Андрей был не согласен рисковать собой – женушка-то его ненаглядная потом что будет делать?

Медведь неделю назад сломал ногу на одной из тренировок, корил себя за невнимательность и в наказание лечился без магии, то есть этот вариант не годится. Мамушка и секретарь Ксения сразу отпадают, Такаяме с Орловым не до Источника сейчас (да и зря что ли фея-крестная старалась?), мисс Шарлотта в данный момент в интересном положении и Лакомб от нее ни на наш не отходит.

Все. Закончились преподаватели и работники Академии магии. Не ректор я, размазня, в сердцах подумал Рихтер. Не студентов же брать с собой, хотя способные есть.

В дверь уверенно постучали. А не пришла ли это хорошенькая фурия? Которая утром устроила милый скандал и ускакала в библиотеку, чтобы разобрать книги любимейшей Изольды Дмитриевны Золотой, которая оставила их Академии солидную часть своей коллекции, потому что «разлучать эти фолианты кощунство».

Никто, кроме Миры, которая пока пинала погоду и не знала с чем именно связать свою профессиональную деятельность, не смог бы так хорошо, крепко и изящно поставить плетения для защиты ценнейших источников информации. У Рихера бы точно не получилось, не под то руки заточены, не так голова думает. Его защита истончилась бы через пору лет, Мира же делала на века. Умница.

- Андрей Вильгельмович, - послышался любимый голос со стороны входа в кабинет, - в библиотеке я закончила.

Ой, а хорошенькая фурия все еще злится. Очаровательно. А руки на груди для чего сложила? Не ее это жест. А девочка-то коварна. Молода, прекрасна и коварна.

А! Так это, значит, верх от кружевного комплекта валялся утром на полу, на не низ вовсе. Через платье просвечивает, как беззащитна сейчас грудь, вот и холод свое дело сделал.

Как же руки чешутся ее проучить. И грудь эту, волнующую сердце и другие органы, согреть. Но хорошенькую фурию можно еще помучить. За утро отомстить.

- Мирослава Юрьевна, благодарю за помощь, - чинно отозвался ее начальник, - на этом вас больше не задерживают и желаю приятного вечера.

Не такой реакции она ожидала, негромко сопит от обиды, но в целом виду не подает. До чего же она хороша сейчас. А грудь, как волнительно вздымается.