Роман с ангелом

О доверительных отношениях больше не было речи, и Румата решил действовать более осмотрительно, для начала выстроив основательный фундамент собственной теории. Свою диссертацию на тему новых квантовых электродинамических явлений в нелинейной оптике он готовил в строжайшей тайне. По сути, это был анализ многолетних исследований, хорошо известных руководству и утвержденных самим Рензером.

…Каково же было его изумление, когда уже на представление диссертации Рензер явился с целой папкой материалов, ставящих под сомнение даже не данные Руматы, а, скорее, результаты деятельности своей собственной лаборатории! Причем по каждому пункту его диссертации!

Румату поразил как объем проделанной Рензером работы, так и факт отличного знакомства с его тайным, тщательно оберегаемым трудом!

Диссертацию зарубили, назвав «сырой», а Румата впервые публично на ученом совете обвинил Рензера в подтасовках и шарлатанстве.

Кроме того, не то с досады, не то в отместку за посыл «публиковаться в „Мурзилках“» он под псевдонимом подготовил небольшую статью для «открытого» журнала, где в общих чертах изложил идею возможности искривления пространства с помощью лазера, в научно-популярной форме рассуждая о возможности образования пространственных воронок и перемещении через них, в том числе и во времени.

Конечно, автора узнали, вызвали в первый отдел, напомнили о том, где он работает, подписанных документах, нарушениях секретности…

Возможно, в другое время подобную выходку ему бы не спустили, но в стране провозгласили гласность, в мире — «разрядку», в итоге он даже выговор не получил! Статья имела успех, даже принесла ему в институте некоторую известность… впрочем, в рамках навешенного с легкой руки «научного руководителя» имиджа местного «шута в науке».

— И чего? Это правда?! — с задорным любопытством интересовалась лаборантка Леночка, показывая Румате новенький научно-популярный журнал с его статьей.

— Мы в лаборатории каждый день это делаем! — фыркнул Румата, придвигая к себе вазочку с печеньем. — На одну и двадцать четыре сотых фемтосекунд! Даже наш дятел это понял! Что ты думаешь, он меня так боится?!

— А чего ему бояться? Он ученый с мировым именем! — вздохнула Леночка, озирая просторы своей лаборантской.