Огненноликая

Белла стала бездушным существом, таким же как я, и я не смог ее уберечь от этого, хотя и старался всеми силами это сделать. И что же я дал ей после того, как она из-за моей беспечности и эгоизма потеряла все: свою жизнь, родителей, друзей, а они потеряли ее? Что же я сделал после того, как по моей вине ей пришлось страдать от потери близких? Я просто разлюбил ее и оказался настолько эгоистичным и черствым, что дал ей это понять. Да, притягательность, которой обладала для меня Белла, будучи человеком, безвозвратно прошла.

И это сначала стало для меня шоком, а затем долгое время меня убивало, но я не должен был быть настолько эгоистичным и зацикленным только на своих чувствах, чтобы Белла это почувствовала. А она почувствовала, почувствовала холод в моей душе. Белла всегда была проницательна, а в своей новой ипостаси и вовсе читала меня как открытую книгу. И когда она поняла, что мои чувства к ней остыли, у нас произошел откровенный разговор, я не мог ей больше лгать. И после этого разговора Белла ушла. Она гордая и сильная, она не стала бы меня умолять о любви. Поняв, что все кончено, она ни на мгновение не задержалась. И то, что с ней сейчас творится, это тоже моя вина. Я причинил ей боль, предал ее, растоптал ее любовь, обманул ее ожидания. Я не вправе ее обвинять, не вправе учить ее жизни. Я бы хотел ей хоть чем-то помочь, смягчить ту боль, что причинил, загладить вину. Но как? Помочь я ей не в силах, она и не примет мою помощь теперь, когда мы стали чужими друг другу. И оба одиноки. Но ее одиночество не сравнить с моим, у меня есть семья, а она потеряла сразу две семьи, теперь она всех нас считает чужими. И еще ее поруганные чувства и боль от моего предательства. Меня гложет лишь чувство вины и разочарование, а ее — обида, боль, гнев и одиночество.

Из этих печальных размышлений меня вывел звонок, это был Карлайл. Он переживал за меня и за Беллу. За нее сейчас переживали мы все. После нашего разрыва Белла, как и я когда-то, сорвалась и перестала придерживаться нашего «вегетарианства».

Хотя в отличие от меня Белла была еще новорожденной, но у нее был прекрасный самоконтроль, поэтому ее срыв не был связан с ее вампирской «юностью», а лишь с гневом и отчаянием. Она ушла и стала жить одна. По нашим сведениям, она жила в Портленде, и криминальная статистика в этом городе в последние месяцы стала резко ухудшаться. Ходили слухи, что в городе орудует маньяк. Но мы-то прекрасно знали, кто этот маньяк.