Открытый финал не подходит

– Вы уже скажете, в чем вообще дело? А то подводка больше не интригует. Уж больно затянуто.

Теперь мужчина был не просто огорчен, кажется, я заметила в его глазах отчаяние. Правда, оно быстро растворилось во тьме мрачного взгляда.

– Проклятье, – вздохнул гость. – Я повторил сцену из пролога почти полностью. Ты безнадежна! – он тряхнул головой и вдруг мерзко усмехнулся: – Но есть плюс, пончик: ты уже сама умоляешь меня о том, чтобы я тебе все рассказал.

Я прикрыла глаза. Спокойствие, Вика, только спокойствие.

Может, это тоже какая-нибудь сцена. Из первой главы или из второй…

Вот совершенно не помню, чтобы так откровенно затягивала бессмысленные диалоги ради сомнительных шуток!

– Попробуем по-другому, – предложила я. – Назовите свое имя.

Повисла пауза. Затем мужчина с явной неохотой объявил:

– Ренвенаренрих Иллириос Карсагилерин.

Я изо всех сил постаралась сохранить серьезное выражение на лице.

– Простите?

Он повторил с совершенно непроницаемым видом.

И предупредил:

– И я не эльф.

– Да я скорее на лекарство подумала бы…

– Между прочим, имя придумала ты. Может, болела?

Я вздохнула. Имя должно было бы мне запомниться. Уж такое-то! Мне даже казалось, что я действительно могла бы что-то подобное придумать. Пыталась же я написать эпическое фэнтези в старших классах, вдохновившись «Властелином колец» Толкина…

И забыть, кстати, могла. Есть у меня такая плохая черта: умудряюсь иногда запамятовать имя персонажа, даже если уже половину книги написала.

Второстепенных, конечно, которые не очень часто появляются. Поэтому приходится делать списки к каждой истории. На всякий случай, мало ли.

Ранвен-зазнайка мне так и не припомнился. Хотя, казалось бы: как такого можно было забыть?!

– Покороче нельзя? – поинтересовалась я.

– А вот стоило бы заставить тебя каждый раз произносить еще и с титулом, – мрачно буркнула жертва авторской тяги к возвышенному. – Но так мы точно и через год до главного не доберемся.

Так и быть, зови Ренрихом.

Я с серьезным видом покивала. Он подозрительно прищурился.

– Ты, кажется, до сих пор не поняла главного, белочка. Я – герой отрицательный, нормами морали не стеснен, не погнушаюсь прибегнуть к крайним мерам. Дай только повод. И винить потом будет некого, кроме тебя. Потому что я – твое творение. И раз уж ты натворила, придется довести дело до конца.

Раздался хлопок, резко запахло паленой шерстью.