Ну, понеслось!

Ну, понеслось!

Елена Янук

​ ПРОЛОГ. Ох уж этот директор…

Хорошим называют не тот корабль, который раскрашен драгоценными красками, у которого нос окован золотом или серебром, а бог-покровитель изваян из слоновой кости, и не тот, что глубоко сидит под тяжестью казны и царских богатств, но тот, который устойчив, надежен, сбит так прочно, что швы не пропускают воду, а стенки выдерживают любой натиск волн, послушен рулю, быстроходен и нечувствителен к ветру.

Сенека

Вынув из кармана расстегнутого плаща два лесных ореха, я протянула гостинец двум маленьким белочкам, живущим в небольшой сосновой роще. Серыми лапками, словно гребешками, они жеманно поправили шерстку за ушками, переглянулись и, наконец, протянули крошечные ручки, соизволив принять угощение с моей ладони.

Судя по кокетливым жестам, предо мною милые дамы. Нет, девочки-кокетки! Я тепло улыбнулась: очень хотелось погладить ловких малышек, но вряд ли они оценят мои благие намеренья. Наблюдая, как малышки хрустят орешками, я вспомнила своего Пусика, бельчонка, совсем крохой найденного в парке и выкормленного в красавца мужчину с пушистым хвостом.

На улице терпко пахло весенним дождем, и звонко, совсем не по-городскому, пели соловьи. Я упивалась свежестью и запахом только что прошедшей грозы. Дни уже были по-настоящему летние, но прохладным утром приходилось брать с собой плащ.

Вспомнив, что меня ждет совещание, на котором придется встретиться с Кириллом Борисовичем, я тяжело вздохнула, поежилась, как от холода, сунула руки в карманы и, ссутулившись, побрела между соснами по узкой песчаной дорожке к зданию строительной корпорации.

С тех пор, как Даша и Тео отправились в кругосветное путешествие, прошла всего неделя, а моя жизнь, благодаря Кириллу Борисовичу, стала просто невыносимой. Меньше чем за семь дней он успел меня измучить. Это рекорд! Такого у меня ни на одной работе не было.

Да, но все когда-то начинается…

Вчера этот неадекват — и.о. директора, — мчась, как на пожар, по коридору, ухитрился так зацепить мое плечо, что я по инерции отлетела к стене. При этом "блондинистый клоун" изловил меня за ворот блузки и под аккомпанемент затрещавшей ткани вместо того, чтобы извиниться, раздраженно рявкнул:

— Смотреть надо! — и унесся дальше.

Распахнув глаза, я застыла, и даже ответить не успела, шокированная такой наглостью. Нормально, а?

Потом до вечера, словно сейчас не май, а январская стужа, я куталась в шарф, прикрывая разорванный воротник.