Про сестру говорили...

- Дружинник княжеский, помнишь, я сказывала, смешливый такой? Встретила я его в лесу нынче, вот и…

Рассказала, все как было. Сидит бабушка, думает, бормочет чего-то, пальцами по столу перебирает.

- А ты ему платочек заветный отдала?

- Да, бабушка, подарила. Только невесел он был отчего-то. Хмурился, но подарок принял, поблагодарил. Еще поцеловал напоследок.

- Обещал чего?

Я головой покачала. Молчал он больше, ни имени не сказал, ни моего не спросил. Кто я ему? Не жена, не невеста, не полюбовница. Вспомнит ли?

Князь Ян

Странно мне – вроде и легче стало, а ее лицо испуганное перед глазами стоит.

Руки все тянутся рядом ее нащупать, обнять, овладеть. Не было никогда такого ни с одной девкой!

Вернулся я к лагерю своему, а там дружинники – повскакивали, смотрят с облегчением.

- Вернулся, Ян! Мы уж и не знали что думать, - говорит Веселин, - По округе прошлись, да не нашли тебя. Где ты хоронился-то?

Подсел я к огню молча, вина теплого выпил, да каши отведал. Примолкли мужи, переглядываются, не могут в толк взять, чего тут творится.

Посидел я так чуток, да спать лег, в плащ завернувшись. Отчего погано мне так на душе? Отчего мечусь я, то думая как бы найти ее в лесу этом, то надеясь забыть, будто не было ее. Платочек этот еще… Достал я тряпочку эту – узор рунный, мелкий, красивый, стежок к стежку. Колдовской, небось. Выкинуть хотел в костер, да рука сама по себе потянулась, чтоб ближе к сердцу припрятать его. С тем и уснул.

Утром на нас Борзята и Гойко набрели – обрадовались очень, взялись до терема провести, решив, будто заблудились мы.

Все о братьях старших спрашивали, о краях южных. Странно было бы от сопровождения отказаться и исчезнуть, пришлось таки ехать к Боричам.

Всю дорогу по обочинам смотрел, все надеялся, что девка моя лесная встречать выйдет. Но нет – ни следа, ни тени, ни марева. Марево она лесное. Но платочек-то вот, лежит у сердца.

Совсем я с этой девкой свихнулся!

Скоро уж терем, Борзята вперед побежал – предупредить, а Гойко рядом едет, на лошади заводной, да принюхивается отчего то.

Тут вскинулся – видать волчка мелкого, годовалого. Голову на бок клонит, смотрит внимательно, да вдруг как зарычит, будто волк взрослый!

- Лесьяр, брысь с дороги! – кричит Гойко, замахиваясь, - К нам гость едет!

Волчок рыкнул сызнова, но с дороги отступил, в кустах спрятался.

- Отчего он взвился на тебя, княже? – спрашивает отрок удивленно, - Неужто вы хозяйке леса навредили?

- Хозяйке леса? – спрашиваю, дыхание затаив.