Три грации

Он с таким восхищением посмотрел на меня и произнес:

- Стихия, твоя магия стихийная, - радостно выпалил он.

- Это так круто? - недовольно поинтересовалась я.

- Забудь эти слова, и не вздумай тут их упоминать. Это слишком опасно для тебя. Никто не должен знать, что ты из другого мира, - нахмурившись, серьезно произнес Сидилла. - Кроме магии ты еще очень сильна физически, что для магов-женщин Сардария достаточно большая редкость, - продолжил объяснять он.

- Я занималась боксом в своем мире, - пояснила ему.

- Я так понимаю, это что-то боевое? - хмыкнул дядя, получив утвердительный кивок, продолжил: - Старайся никому этого не показывать.

- Что мне грозит? В чем таится опасность? - не выдержала я, пытаясь понять, что же такого страшного быть иномирянкой. К тому моменту уже выяснила, что ведьм в этом мире не сжигают на костре, вместо этого их именуют магами и очень почитают.

- Как-нибудь объясню тебе, когда ты будешь готова. Сейчас самое главное пробудить твою магию до конца, помочь тебе управлять ею, потом ты пойдешь в академию, там тебя обучат уже более досконально.

Плохо, что, скорее всего, тебя определят на боевой факультет, - вздохнул он.

- Опять плохо? - заныла я. - Да почему?!

- Потому, что девушки поступают в основном на бытовой, лечебный, зельеварный факультеты. Боевой - чисто мужской.

- Попахивает шовинизмом, - фыркнула я.

- Чем? - удивленно уставился он, я лишь махнула рукой в ответ. Некромант обреченно покачал головой и продолжил: - Распределитель Флом хорошо знает свое дело, он определяет безошибочно направления будущим адептам, и не почувствовать в тебе твою принадлежность к боевому курсу, не сможет.

Но такое, слава Валху, случается.

- Кто такой Валх? - заинтересовалась я.

- Наш бог, создатель всего живого на Сардарии, а также повелитель магии, - объяснил мне Сидилла.

За занятиями незаметно прошел год, и вот я поступила в академию, произведя фурор, оказавшись единственной девушкой-боевичкой.

Поначалу первый курс давался мне не легко, парни пытались задирать, шпыняли и грубо шутили надо мной. Но когда я сломала нос одному из шутников прямым, четким, поставленным апперкотом, многие, особенно мои однокурсники, меня зауважали, и шутки в мою сторону прекратились.

Тот, кому я сломала нос, второкурсник, темный эльф, будущий правитель своего царства, Хадарай, проникся ко мне чувствами и принялся, что есть мочи, ухаживать: дарил цветы, звал на свидания.