Девичьи сны (сборник)

Девичьи сны (сборник)

Евгений Львович Войскунский

Самое время!

В этом томе представлены обе стороны творчества прозаика Евгения Войскунского – реалиста и фантаста. Действие романа «Девичьи сны» происходит в канун распада Советского Союза. Карабахское противостояние откликнулось трагическими событиями в Баку, страшной эскалацией межнациональной вражды, изгнанием из родных домов тысяч ни в чем неповинных людей. Вихрь событий беспощадно ломает судьбы русско-немецко-еврейской семьи ветерана Великой Отечественной и азербайджанско-армянской семьи их школьных друзей.

Две фантастические повести – «Химера» и «Девиант» – примыкают к роману своей нравственной проблематикой, драматизмом, столь свойственным ушедшему ХХ веку. Могут ли осуществиться попытки героев этих повестей осчастливить человечество? Или все трагические противоречия эпохи перекочуют в будущее?

Евгений Львович Войскунский

Девичьи сны (сборник)

© Евгений Войскунский, 2013

© «Время», 2013

Девичьи сны

– Ну хорошо, мой дорогой Панглос, – сказал ему Кандид, – когда вас вешали, резали, нещадно били, когда вы гребли на галерах, неужели вы продолжали думать, что все в мире идет к лучшему?

– Я всегда оставался при моем прежнем убеждении, – отвечал Панглос…

    Вольтер

Когда судьба по следу шла за нами,

Как сумасшедший с бритвою в руке.

    Арсений Тарковский

Глава первая

Баку. Ноябрь 1989 года

Споры, споры.

Бесконечные какие-то споры с Сергеем.

Он стал такой раздражительный. Что ему ни скажи – сразу «нет».

Иногда думаю: неужели это тот самый «капитан Сережа», который в Балтийске, в Доме офицеров, восторженно уставился на меня, когда мы с Валькой Сидельниковой пришли однажды на танцы? Господи, как давно это было! В сорок восьмом… или сорок девятом? Да, да, в сорок девятом. Ведь в пятидесятом уже родилась Нина…

Вот я и говорю:

– Сережа, я ухожу. В двенадцать не забудь сварить себе геркулес.

Он вскидывается:

– Куда?

Уже недели две, как он что-то пишет, пишет. Может, готовит новую лекцию. Не знаю.

Круто развернулся ко мне в вертящемся кресле, в руке любимый «паркер», мой подарок к семидесятилетию. Смотрит поверх очков, на лбу собрал тысячу морщин, от бровей почти до макушки. Господи, думаю с внезапной болью в душе, Сережа, где твои каштановые кудри? улыбка открытая где?..

– Ну ты же знаешь. Нина просила посидеть с Олежкой.