Мастер Смерти

Голода больше не было – у умирающего парня было достаточно энергии, чтобы Информатор получил своё.

В метро он закрыл глаза, систематизируя всё, что ему рассказал юноша, для отчёта. Александр оказался обычным человеком, не плохим и не хорошим, а таким, как все. Обличитель не особенно любил серых людей, а праведные были вообще редкостью – за пятнадцать лет он выслушал лишь трёх праведников, так что к юноше и его биографии он отнёсся с пренебрежением. И Обвинитель не испытывал сочувствия или жалости - если парню отведено двадцать лет, значит, были причины отозвать его сейчас.

Это не его дело. Он лишь должен запомнить всё и, когда придёт время, не упустить ни одной детали. Сострадание – чувство человеческое и Информатор лишился его напрочь, заменив скепсисом и цинизмом. Да, возможно, Сашина девушка, которой он уже купил помолвочное кольцо, потеряет смысл жизни, или мать, овдовевшая год назад, потеряет единственного сына, но Обвинитель не думал об этом.

В жизни Информатора нет места ничему, кроме памяти.

Иногда ему приходилось тяжело из-за чувства вины перед клиентами, но это ощущение Обвинитель давил ранними прогулками в полупустом парке, тихой музыкой в квартире и редкими беседами с Вого и Дехинком. Последний способ он практиковал против своей воли – ангел и демон сами часто решали, что Обвинитель нуждается в компании и наведывались к нему, в основном, вместе. Встречи их у Информатора перетекали в словесный конфликт и выглядели ничтожным противостоянием, тогда Дехинк засыпал ангела саркастичными замечаниями, а тот, сдержанно и желчно отвечая, ставил на вид Обвинителю, что он не вмешивается. Обвинитель не вмешивался никогда. Одним из условий его существования был статус-кво, и Информатор тщательно его соблюдал.

***

Он звякнул ключами, бросив их на тумбу у двери, и прошёл в квартиру. Студия, совершенно тихая и пустая, была освещена лишь светом улицы. Окна были огромными, в половину ободранной штукатурной стены, но свет пропускали слабо, как тонированные.

Зато вид открывался на сплошное небо и город, невзрачный на фоне облаков. С улицы доносился грохот оживлённого шоссе. У этой квартиры не было особого запаха, который обычно появляется в жилых помещениях – она словно и не принадлежала никому. Единственной яркой деталью была репродукция «В одиночестве»[1], кажется, купленная Информатором на Арбате. Мебели было слишком мало: письменный стол, полупустой шкаф, диван, да несколько книжных полок.