Женщина с алыми губами

— И от них тоже можно стать такой красивой? — тихо сказала Алессия.

— Да, но тебе это ни к чему, ты всегда будешь прекрасной, — ответил Гаэтано, впервые почувствовав растерянность. — Если ты не хочешь, чтобы я тебя целовал, ничего не будет и ты все равно останешься красавицей.

— Но я хочу, — шепнула девушка и спустила клобук, так что темные локоны рассыпались по плечам.

Он до рассвета остался в ее келье, благо его дар мог обеспечить им неприкосновенность. Под монашеским одеянием скрывалась крепкая высокая грудь, стройная талия, крепкие бедра, а главное, безумная природная страсть. Стремясь познать первого в жизни мужчину, она стерла в кровь не только губы, а Гаэтано, беспокоясь о хрупком теле своей первой земной женщины, пытался утолить эти раны поцелуями. Потеряв все силы, Алессия гладила его плечи и грудь и спрашивала шепотом:

— Но если ты ангел, то где твои крылья? Или тебе тоже отсекли их, чтобы ты смог попасть на землю?

— Это совсем не обязательно, — улыбнулся Гаэтано. — Силу для земных путешествий мне всегда давала любовь.

Через неделю ему пришлось уходить, и Алессия, подарив любовнику засушенный цветок, поклялась ждать его на следующий год. Но по возвращении Гаэтано не нашел ее — настоятельница гордо поведала, что год назад одна из юных невест Господа оказалась беременной и наотрез отказалась выдать имя соблазнителя. Чтобы скрыть позор, ей сделали тайный аборт с помощью раскаленных спиц, и вскоре девушка умерла от заражения крови.

Гаэтано знал, что после этого ему не жить, но и не собирался оставлять в живых этих ряженых благочестивцев. Свой прощальный дар он приберег на Рождество, когда мирная городская ярмарка, на которую внезапно решили наведаться настоятельница и самые преданные сестры, превратилась в неслыханную оргию. Вино лилось на обнаженные тела и тут же слизывалось нетерпеливыми языками, губы откусывались начисто, окаменевшая мужская плоть намертво застревала в женской впадине, любовники отдирали себя с мясом, вопя от боли, ужаса и неугасающего желания. Воистину дьявол, с которым договорился бывший ангел, повеселился на этом празднике на славу.

Когда искалеченные горожане наконец опомнились, то все, кто не умер от кровопотери и болевого шока, добровольно пошли в петлю или понемногу лишились рассудка. А городок, который когда-то был так дорог Гаэтано, окутали страшные легенды, его название произносилось со страхом и пикантным придыханием во всех уголках страны.