Огненная ведьма

— Замерзнешь! — без тени заботы в голосе сказала Марика. — Холодно очень. Может хватит набросков? Уже пять нарисовал!

— Нет. — Я забеспокоился. — Не могу что-то передать. Что-то очень важное! Прямо летает в воздухе. Чувствуешь? Завтра попробую акварель.

Марика повертела головой по сторонам, пытаясь увидеть то, что меня заинтриговало, вздохнула:

— Ладно, пойду отрабатывать нам ужин и крышу над головой.

— Ага, — буркнул я в ответ, не оценив шутки, не отвлекаясь от очередного рисунка.

Девушки ушли, а я всё рисовал и не мог остановиться. Время помчалось вперед, убыстряясь, словно ведьма с гравюры завертела бешеную спираль. Стало смеркаться и я начал подсвечивать себе фонариком из смартфона.

— Эй! — Я не сразу понял, что кричит Марика. — Тебя там, что волки съели?

Я не повернул голову на звук, продолжая рисовать. Девушка шумно пробиралась сквозь заросли тростника. Подойдя ко мне, присвистнула:

— Ничего себе, ты белочку поймал.

— Что? — переспросил я, поворачиваясь на голос, но не видя Марики.

— Да ты весь альбом изрисовал и сейчас по доскам мелком чиркаешь! Эй! Что с тобой?! Остановись.

— В самом деле, — пробормотал я, замирая, пораженный. Мелок в руке дрогнул, а за тем и фонарь потух — телефон разрядился.

— Собирайся. Пошли уже. Как только не околел! — Марика помогала сворачивать мольберт.

— Так жарко же, — выдохнул я в морозный вечер паром и поспешно добавил. — Альбом не тронь!

Потом мы пили глинтвейн.

В таверне было пусто. Принесли грибной суп-пюре в сливочном креме и в ржаном хлебе, вместо тарелки — не дурно для таверны. Я ел, не понимая вкуса. Что греха таить, тянуло меня обратно на поляну. Жаль темень за окном поглотила вокруг предметы. Мельком глянул на гравюру и чуть не подавился — ведьма снова кружилась в порыве танца и улыбалась мне ослепительной улыбкой. Замер, так и не поднеся ко рту ложку.

— Да, что с тобой? — озабоченно спросила Марика, хмурясь.

— Ты вообще слышишь, что я говорю?

— А ты говоришь? — удивился я, поворачивая к ней голову: искренне думая, что мы молчим.

— Да я тебе минут сорок рассказываю, как рисовала Полину. Эй! — Марика защелкала пальцами у моего лица, изгибаясь над столом и максимально приближаясь. — Ты какой-то сам не свой! Словно в трансе.

— Может замерз? — предположил я, чтобы хоть, как-то объяснить свою пришибленность.