Пряная мечта

Она хотела бы иметь руки посильнее, как у Франчески, с более смуглой и красивой кожей, а не такой нежной, как у нее, которая постоянно царапалась и повреждалась. Тело Лучианы было отображением ее хрупкой натуры: тонкая шея, чувственные губы, большие светло-зеленые глаза и аккуратный, немного вздернутый кверху нос, длинные стройные ноги и аристократичная худоба создавали ей ангельский ореол.

Лучиана шла, наблюдая красоту вокруг, но на сердце был камень. Она мечтала о прекрасной любви, которая унесла бы ее в нежные чертоги опьяняющих эмоций, но с каждым днем убеждалась в том, как она одинока в своих тщетных ожиданиях.

Лучиана вошла в дом, который был пуст. Слышался лишь стук старых часов, который отбивал глухой ритм пустого времени. Комната отбрасывала странные тени от привычных вещей, освещенная тусклыми лучами ночного светила. Вокруг кипела жизнь, но внутри ее хрупкой души воцарилась тяжесть. Она прислонилась спиной к тяжелой старой двери, и заплакала. Слезы текли теплым ручьем по ее охладевшим щекам, даря слабое облегчение.

Неожиданно, в комнате раздался приятный мужской бас:

-Нехорошо такой красивой девушке плакать!

Лучиана побледнела от страха и вмиг перестала рыдать.

-К-кто здесь?

-Ну, хоть не плачешь, уже хорошо.

-Кто вы?! – с дрожью в голосе произнесла она, выронив сумку с фетучини.

-Ты всегда так обращаешься с гостями?

-Как? – озираясь по сторонам, ответила Лучиана.

-Бросаешь на пол. Я же хрупкий, как-никак. А вдруг – обижусь?

Она посмотрела на сумку, откуда и доносился этот звук.

-Вы-там?

-Да. Но не бойся! Я не злобный карлик и не укушу тебя.

Лучиана не понимала, что происходит, но голос этот был абсолютно четким, мужским и приятным.

-Видимо, я сошла с ума! – произнесла она вслух.

-Видимо. Но я тут ни при чем, если ты про это.

Она посмотрела на сумку и осторожно пнула ножкой.

-Мама миа, ну ты и грубиянка!

Лучиана оторопела: там и вправду кто-то был. Набравшись храбрости, она заглянула в сумку и достала лепешку в форме человечка.

Посмотрев на нее, она заметила, как один хлебный глаз моргнул ей. От страха Лучиана выронила лепешку и отпрянула назад, но, не заметив стула, упала вместе с ним.

-Да что ж ты такая пугливая!

-Господи, говорящий хлеб! Я чокнулась! – сказав это она заплакала снова, свернувшись калачиком прямо на полу.

Выплакав все глаза, она осторожно, крадучись, как кошка, привстала. Вокруг была тишина, и она решила, что приступ сумасшествия прошел.