Яша

Саню Яша назвал «спаситель мой», принял молочко, шарики пыльцы засунул за одну щеку, пластинку прополиса за другую. И так несколько дней. Саня с утра, до работы, проведывал страдальца, вечером выносил опавшее перо. Яша был неразговорчив, сонлив, но благодарил постоянно и так и говорил: «Благодарю тебя, спаситель мой усердный... Есть у тебя в душе струнка жалости к падшим с небес»...

Через несколько дней Саня застал ангела на ногах, усердно метущим бетонный пол. И хотя толку от уборки было чуть, оба они чихали, но таки радость — оклёмывается Яша.

На крыльях начал отрастать легкий чистый пух, и весь Яша как-то посветлел, посвежел ликом. К рождеству католическому запросил нагреть воды, ополоснул волосы с хозяйственным мылом и, когда заблестели они — льняные, гладкие — Саня подумал, что теперь и без крыльев за спиной смог бы признать в нём ангела.

Они много разговаривали — о порядках там и тут, о справедливости, о всяком... Сане казалось, что каждый раз он уходит домой мудрее, взрослее, чем был.

Как-то, посмотрев на Яшу, разбирающего старьё из коробок в поисках чего-то получше бабушкиного халата, Саня заметил, что румянец у него нежный, персиковый, какой бывает только у детей и юных девушек. И движения, когда он берёт вещь, расправляет, осматривает, хмурится, не мужские. Уж Саня-то, давно живущий с мамой и бабушкой, знал.

Так и не выбрав ничего из коробок, Яша попросил принести ему при случае простыню, и побольше.

- Хитон мой в мазуте, разодранный, надо бы новый.

- А ты умеешь?

- Раньше не умел. Но раньше и в гараже не жил, тебя вот не знал. Меняется всё, друг мой Саня, и мы меняемся...

В тот вечер Саня шёл к себе ещё задумчивее, чем был обычно в эти странные дни. Мама заметила, решила, что «шкода» опять не заводится, заговорила, как всегда, что надо прощаться с этой дедовой рухлядью, что из-за неё у Сани заняты все вечера, а мог бы...

Что бы он такое необыкновенное мог бы, она всегда не договаривала сразу. Но потом нашёптывала про очередную «хорошую девочку» очередной своей приятельницы и тому подобный бред. Саня был в общем не против, но в частностях у него с этими девочками не получалось встречаться больше одного-двух раз. Не торкало. Как торкнуло когда-то в восьмом классе и не забылось, как это бывает, когда от улыбки девочки трепещет сердце.

Перед самым новогодием Яша почти полностью оперился, расхаживал по гаражу плавно, говорил певуче и всё больше улыбался — радуется, что скоро упорхнёт, - думал Саня грустно.