Зардан. Последний маг

Я знал, что на крышу одного из домов ведет лестница. Оттуда старик Бурый любил наблюдать за звездами. Я вскарабкался туда, и площадь стало видно, будто на ладони.

В центре стоял айлорд Таммей, владелец близлежащих земель. Это был полноватый мужчина с угрюмым, вечно недовольным лицом, но все говорили, что человеком он был неплохим, и я не слышал, чтобы айлорд Таммей кого-то наказывал, разве что преступников. Перед ним на коленях стоял маг. Я не видел его лица — только спину. Он низко опустил голову, а по рукам и ногам его опутывали веревки.

Неужели магия не поможет ему избавиться от них? Нет, конечно, я этого не хотел, но выглядело странно.

За спиной мага, словно изваяние, замер дедушка Рамон. Рядом с ним — отец, прижимавший к себе мать.

— Говори, отродье! — рявкнул айлорд Таммей и ударил мага по лицу. Голова безвольно мотнулась, с губ мужчины сорвался тихий стон. — Зачем ты пришел на нашу землю? Кого успел проклясть?

— Я никого не проклинал, айлорд, — раздался безжизненный голос.

— А пришел потому, что мне надо на юг, и путь пролегает через ваши земли. Отпустите меня, и я уйду.

— Отпустить? Тебя? Чтобы ты наслал мор на мои земли?

— Я не умею насылать мор, айлорд. Лишь исцелять.

Магия бывает и такой? Или он лжет? Конечно, лжет! Дедушка всегда твердил, что от магов не добьешься правды.

— Исцелять? — громыхнул голос Таммея. — Не лги!

— Я не лгу, айлорд. Магия бывает разной.

— Тебе ли говорить мне о магии, отрепье? Вы все способны только насылать болезни.

И потом, небось, сами же их и лечите. Я слыхал, что отщепенцы этим промышляют, а те, кто не чтит ликов богов, обращаются к ним.

— Я не…

— Молчать! Эррей заповедал нам, что всякий проклятый, проявляющий зачатки силы, должен быть убит.

— Я ничего вам не сделал, айлорд.

Мне показалось, что пленник мог бы выпутаться, но почему-то не стал. Ждал милости айлорда? Страшно.

— Он ваш, — сказал айлорд толпе и вышел из круга. Какое-то время царила тишина, а затем раздался пронзительный свист.

Я не сразу понял, что свистит дедушка, зато толпа селян истолковала знак по-своему. В беднягу полетели камни. Я видел, как он вздрагивает от жестоких ударов, как пытается прикрыть голову. Но камни становились все больше. Кровь заливала лохмотья мага, он упал на землю, и люди скрыли его от меня. Лишь на миг я увидел его худое, изможденное, измученное лицо, и теперь оно стояло перед глазами. Я сам едва сдерживал крик, который так и рвался с губ.