Два пути одного сердца

Два пути одного сердца

Ива Миленич

Пролог

– Эйо! Яблони стоит хорошенько обрезать, разрослись.

– Весной.

– Сейчас.

– Тогда перед снегом, это же штрифель, язык можно проглотить! Кто режет ветки с яблоками?!

– С веранды всегда просматривался мост, а в ту сторону – колокольня. Так должно быть и теперь. Это вид из сада, пойдёт же смотреть виды. Для неё это экзотика. И из буфета всё спрячь – станет думать лишнее, расспрашивать, кто жил. А больше ничего, пожалуй, не нужно, без того слишком прибрано для запертого дома.

– С чего ей лезть в буфет? Может, вообще посмотрит и не купит, зачем сразу яблоки губить и что-то прятать?

– Она купит, Эйо. Таких случайностей не бывает, – твёрдо заявил говоривший, спустился с веранды и направился в глубину садика к низкому дровяному сараю без окон. Уже потянув скрипучую дверь, он обернулся.

– Я весь день буду работать с бумагами в нижней библиотеке. С секретарём Совета. Так что, не выйдет философствовать из-за каждого сучка, убирай всё лишнее сразу.

Дверь за гостем закрылась, вздохнув напоследок вместе с Эйо.

– Случайностей... – проворчал Сущий. – Да я с ног сбился, чтобы не потерялась Связь!

ЧАСТЬ 1. ДОМ С МЕДУЗАМИ. ГЛАВА 1

На завтрак с бабушкой я собиралась, как на решающие переговоры, способные переломить ход войны. В этом противостоянии мне с самого начала была ближе роль миротворца, и сегодня я была намерена завести противоборствующие стороны в тупик.

Прошло почти полгода со смерти моего отца, а Айрин Меликофф не могла смириться с мыслью, что последняя жена её сына стала его единственной наследницей.

Я очень любила родителя, а он обожал и баловал меня, но и в своих женщинах всегда души не чаял. В том, что личное имущество Эндрю Меликофф завещал супруге, я не видела ничего плохого или нелогичного.

Папа болел, поэтому успел обдумать свой уход и подготовиться. Он прекрасно знал, что я теперь унаследую за бабушкой всё: поместье, коллекции, семейные дома и даже бизнес, хотя без акульей хватки Айрин он и полетит тогда ко всем чертям. В этой связи свою респектабельную, но куда более скромную недвижимость, ценности и счета отец оставил скрасившей его старость Сибил – улыбчивой длинноногой красотке не на много старше меня. Айрин теперь называла её не иначе, как выскочкой из Ньюхэма, и вовсю воевала с папиной женой в суде. Что хуже всего – и от моего имени тоже.