Сделка с особым условием

Например, вам нельзя будет произносить слово "батон". Нарушите — и я заберу то, что для вас дороже всего.

— Душу? — возопила я и зачем-то прижала руки к груди, хотя никто не знал доподлинно, где в человеке расположена душа.

— Ну-ну, не нужно путать, — укоризненно отозвался мужчина. — Душа мне без надобности, у меня есть своя. Я заберу то, что на момент нарушения условия будет для вас самым дорогим — собачку, или молодость, или богатство...

—Только если я нарушу условие, — уточнила я.

Альв окинул меня оценивающим взглядом.

— Вы не должны улыбаться, — медленно отозвался он. — Думаю, это условие подойдет.

— Совсем? — переспросила я, пытаясь представить, как долго я смогу не улыбаться.

— Ухмыляться, смеяться и саркастически кривить губы дозволено, — милостиво разрешил мужчина. — Нельзя именно искренне, радостно улыбаться. Так, как вы улыбнулись, увидев меня. Признаться, я был польщен!

Топот копыт раздался ближе.

— Хорошо, — я решительно подняла на него глаза. — Я согласна.

— И что же вы потребуете взамен? — полюбопытствовал мужчина. — Отыскать сбежавшую собачку? Наколдовать платье для бала? Поправить внешность? Хотя вроде бы и так нормально.

— Помогите мне вернуть трон, — перебила его я. — Кроме того, мне нужна защита. За мной гонятся и будут пытаться схватить или даже убить. Я хочу, чтобы вы защищали меня, помогали и выполняли приказы.

— Хорошо, — в глазах мужчины возник легкий интерес. — Что ж, предлагаю подписать документ, — словно фокусник, он извлек из рукава длинный список, который раскатался почти до земли. Однако там было написано всего несколько строчек — как раз то, о чем мы только что говорили.

— Положите руку на бумагу и произнесите свое имя, — альв внимательно следил за мной взглядом, — если не передумали.

Помедлив всего мгновение, я прижала ладонь к свитку и проговорила:

— Я, Александрина Шерринговер, заключаю сделку с...

— Йенненхольмом Стормхольдом, рыцарем Зимнего Двора, — подсказал альв.

— ...с Йенненхольмом Стормхольдом, рыцарем Зимнего Двора, — повторила я. — Если я нарушу условие, пусть он заберет у меня самое ценное, кроме души, — я особо подчеркнула последние слова.