Теневой ворон. Книга 1

Теневой ворон. Книга 1

Вероника Фокс

Глава 1

ТЕНЕВОЙ ВОРОН. ВЕРОНИКА ФОКС

***

Нельзя никому верить в мире,где тень управляет тобой.

Наши дни.Московская область.

Говорят, что после дождя приходит надежда. Дождь стирает хрустальную грань между мирами, смывая слой грязи, освобождая все и даруя веру в новый день. Но, это не так.

Студеные крупные капли, падающие с неба, отчеканивают знакомый ритм гнетущий грусти и глухой боли. Я держу чёрный зонт, следя за тем, как темно-коричневый деревянный гроб спускают в рыхлую землю. Твердь принимает очередную порцию ливня, словно, в первый раз в жизни вбирает в себя лазурные слезы. Возле насыпи чернозема, от только что разрытой могилы, сформировалась крупная лужа, в которой отзывается гладь симфонии дождя.

Пастырь что-то говорит, но я совершенно не слушаю его. Сингуматор гудит, спуская деревянный гроб на двухметровую глубину, словно сговорившись с небом, вынуждая меня погрузиться в своим мысли. По моим ногам хлещет косой дождь, что переменился в направление с ветром. Через тонкие капроновые колготки чувствую ледяные прикосновения, словно лёгкое покалывание иголок, которые усиленно пытаются разодрать изнеженную плоть.

Вы замечали, какая на кладбище нерушимая тишина? Тишина до такой степени теснит в висках, что чудится, будто бы мы переступаем через порог иного мира. Мира тени. Там, где нет места словам и мыслям, где царит безмолвие и безмятежность. Люди приходят, с печальными лицами, оплакивая горестным слезами тусклый мраморный гранит, расцеловывая его моля о прощении.

— Вы хотите что-то добавить? — раздаётся негромкий и сдержанный голос пастыря, словно, он фоновая музыка. Я взметаю глаза, и мы сталкиваемся с ним взглядом. В темных коротких волосах замечаю несколько седых волосков, словно серебряные нити, напоминают, что все в этом мире — не вечно. Большие ореховые глаза, изогнутые пушистые брови, меж которых две мелкие морщинки. Прямой вздернутый нос, слегка приоткрытые тонкие губы и волевой подбородок, с ямкой посередине. Отчужденный взгляд заставляет меня сообразить, что пастырь ушел в свои мысли, и быть может, читает молитву, повторяя ее про себя.

Знойный ветер, воет белугой, как оголодавший волк, обходя мокрые дымчатые надгробья, играя с листвой могучего дуба, что стоит в паре метров от нас. Во рту образовывается гадкий комок немоты, что щиплет язык. Проглотить его удается не сразу, поэтому, я несколько секунд набираюсь сил, чтобы хоть что-то сказать.