Проклятье драконов

— Я сейчас налью тебе твоего любимого зеленого чая с малиновым вареньем, и ты мне всё расскажешь, хорошо?

Тина кивнула, плетясь за мной по коридору и с любопытством разглядывая стены и обстановку. Подруга сама на себя не была похожа. Как и я, она знала здесь каждый сантиметр и каждую деталь, но в отличии от меня, искренне любила этот старый ремонт, видя в нём какую-то романтику, поэтому первым делом, когда приезжала ко мне в гости, она выхватывала свой смартфон и фотографировала различные детали, чтобы потом выложить снимки в сторис.

Сегодня же она молча уселась на табуретку, внимательно оглядела кухню и уткнулась взглядом в клеенку, обводя пальчиком узор из цветочков.

Во второй раз за утро раздался протяжный свист чайника, и я залила кипятком ситечко с листьями зеленого чая. У нас с бабушкой не было красивых комплектов посуды, всё было разным, иногда даже с трещинами. Меня раздражало, а Тине нравилось, она говорила, что так у каждой вещи есть своя история. Подруга облюбовала себе небольшую чайную чашку, с изящной ручкой, тонкой золотой каёмочкой и аккуратными акварельными разводами в виде лепестков и листочков.

Мы с бабушкой эту кружку не трогали и всегда звали её Тининой.

— Алевтина, рассказывай. Что. Случилось? — строго, чеканя каждое слово потребовала я, подставляя чашку и банку с вареньем. Я бы и печенье ей предложила, если б не была уверена, что она от него откажется в пользу своей фигуры.

— Я... — начала подруга, но тут же умолкла.

Я подождала какое-то время, но, когда продолжения не последовало, встряхнула её за плечи, вновь позвав по имени.

— Я не... Она.

— Что? Что это значит?

— Я не Алевтина, — прошептала подруга.

— Что, чёрт возьми, ты несёшь?! — зло выкрикнула я, всплеснув руками. — И что с тобой произошло? Почему ты в таком виде?

— Я не Алевтина! — уверенно произнесла она, наконец-то твёрдо взглянув мне в глаза. — Я не она. Я... из другого мира.

Глава 2. Тина

Мне было больно и неудобно. С тех пор, как я купила себе ортопедический матрас, я и забыла что такое плохой сон.

Почему же мне так неудобно? Левая нога затекла, придавленная правой, рёбра и спина болели, виски простреливала боль, а к горлу подкатывала тошнота. Я попыталась сесть, но спина заболела с такой силой, что с губ сорвался едва слышный стон. Я ещё и охрипла, кажется, голос звучал ниже, чем обычно. Аккуратно перекатившись на живот, начала осторожно подниматься на четвереньки. Всё тело ныло, даже шея затекла.