История одной любви на другой планете

История одной любви на другой планете

Надежда Сидорина

История одной любви на другой планете

В оформлении обложки использован фрагмент картины Надежды Сидориной «Самка осьминога, любующаяся своим последним закатом» (холст 50*60 см, масло)

Часть I. Яркое утро

Алекс Флинн проснулся и сладко потянулся в постели. Ферта ещё спала. Он наслаждался утренней тишиной и тем особым свежим образом мыслей, который бывает после безмятежно крепкого ночного сна. Свет играл на её блестящей коже и притягивал взгляд, как магнит. Иногда Алексу казалось, что так было всегда, что они настолько близки с Фертой, что ни один день он не смог бы прожить счастливо без этого сладостного единения, без её присутствия.

Он поймал себя на размышлениях о том, что уже наверняка и не помнил, когда и как возник их союз, зачем именно он женился на Ферте и героически, втайне испытывая гордость за то, что терпит суровый нрав жены, продолжает жить на этой далёкой планете, – в родных пенатах своей супруги. Ощутив в себе шорох этих недостойных мыслей, Алекс почти вздрогнул, опасаясь, что Ферта услышит его размышления и набросится на него с недовольным ворчанием. Однако вздрагивать было ещё более рискованно – и он вовремя сумел подавить это движение и остаться неподвижным.

«В самом деле, и чего это я так переживаю в это чудесное утро? Арктур ярко светит, небо нежно зеленеет, а гворки уже вовсю пыхтят и квокхают свои утренние песни». Алекс осторожно повернулся в постели, чтобы удобнее было смотреть на приподнятую оконную ширму. «Подумать только! – с восхищением вспомнил он, – А ведь Ферта сплела эту ширму из местных трав и лиан! Я раньше и не думал, что столько занятных вещей можно сделать щупальцами, не имея пальцев…». Он улыбнулся и взглянул на жену с нежностью и любовью.

Арктур светил в это утро действительно ярко, весело запуская свои лучи в оконный проём, по нижней кромке которого ползли и извивались яркие травы и вьюны. Флинн неодобрительно покачал головой, думая о тех опасностях, которые могут таить эти заросли, и стал осторожно выбираться из постели. Ферта всхрюкнула во сне и он замер, решив немного подождать, пока она уснёт чуть крепче. Ферта не переносила, когда ей мешают спать, особенно во время сладкой послеобеденной дрёмы, когда шнорки и гларины ещё подёргивались и ползали в трёх отсеках её желудка, способного справиться даже с самыми крепкими панцирями и клешнями.