Возьми меня за руку

Маленькими шажками приближаюсь к повороту тропы, ожидая, что еще пара шагов и я увижу охотничий домик с горящими теплым светом окнами и трубой, из которой струится дым.

Делаю эти пару шагов, а затем еще и еще.

За поворотом только с трудом различимая тропа, окруженная черными голыми деревьями. Она змеится куда-то вдаль, исчезая в сгущающемся сумраке. Скоро ночь.

Я не вижу Фиара, как ни вглядываюсь. Его нет.

Вот и все. Он бросил меня умирать. Не сказала бы, что сильно удивлена. Разве можно было предположить, что Фиар способен на взаимовыручку и помощь ближнему? Устало прикрываю веки и медленно выпускаю воздух из легких, окружая себя облачками пара.

Значит, мой путь окончен. Может быть, так оно и лучше – я обессилена и не чувствую собственное тело. Даже открыть глаза больше не могу. Меня тянет в сон, я почти теряю равновесие и едва не падаю. Качнувшись, я медленно опускаюсь на колени. Вот как есть – не подбирая подола и не думая о холоде, который прикончит меня, стоит лишь позволить мгновение передышки.

Опускаю подбородок и замираю. Голова кажется ватной, а уши будто плотно забиты снегом. Внутри, под черепной коробкой, шуршат мысли, похожие на слова, написанные на измятых листах бумаги.

- Прекратите, - хриплю я. – Тише.

Под веками разливается темнота.

- Энира? Глупая девка! – произносит знакомый голос. Он звучит так громко, что ушам становится больно. – Вставай! Мы уже пришли!

Что-то происходит вокруг меня. Какое-то движение, скрип снега, шуршание одежды.Чьи-то теплые руки подхватывают меня под коленями, обнимают за шею, и я взлетаю вверх.

Голова безвольно откидывается, я пытаюсь открыть глаза, но ресницы будто склеились.

Сглатываю и ощущаю острую боль в горле. Я – мертва? Мое горло перерезано? Тогда почемуне чувствую жара вытекающей из меня крови?Медленно, с трудом совладав с собственным телом, приподнимаю веки. И тут же жмурюсь от яркого света.

Еще одна попытка, и я пытаюсь сосредоточиться, чтобы понять, что меня окружает. Узкая кровать, гора шкур, под которыми не найти собственное тело.

Голова едва ли не со скрипом поворачивается, и я вижу огонь в растопленном очаге. Над очагом висит видавший виды котелок, в котором булькает душистая похлебка.

Запах мясной похлебки вонзается в мой нос, действуя лучше любой нюхательной соли. Разум проясняется, желудок недовольно урчит, и я осознаю, что безумно голодна.

- Вра… Вран… - каркаю я, с трудом выдавливая из себя звуки.

- Позволь тебя разочаровать, но тут только я.

Фиар, будь он проклят.