Над небом голубым...

И пожизненный член команды КВН. Потому, что ты каждый день ставишь передо мной неразрешимые задачи, и задаешь вопросы, на которые я не в состоянии ответить. Скажи, пернатая, неужели тебе со мной настолько плохо, что тебе обязательно надо от меня упорхнуть? Тебя саму не утомили эти «старые песни о главном»?

- Я уже сто раз тебе отвечала. Мне не плохо. Мне – грустно.

- Но почему? Все же было нормально! Мы с тобой выбрались практически целыми из очередного квеста, наконец, обжили эту чертову башню. А ты, к тому же, еще и историю новую написала. Что не так?

- Все. Потому, что я сразу начала думать о тех, кто никогда ее не прочитает… Ладно, идем домой – вздохнула она. - Это долгий разговор. А я уже замерзла.

Женька, завернутая в теплый плед, снова сидела на родном диване, и тщетно пытаясь размочить в кипятке каменный сухарь.

- Ты никак не хочешь понять, что есть разница между тобой и мной. Тебя чужая смерть крылом едва задела. Да, были люди, чья безвременная кончина сильно тебя огорчила. Твоя сестра, например, или твой отец. Но согласись, что они не успели стать тебе близкими людьми. К тому же, ты хорошо знаешь, что родство по крови – ничего не гарантирует. И со временем вы запросто могли бы стать врагами. Про женушку твою я вообще промолчу. Одна из твоих дочерей умерла слишком маленькой, а про смерть остальных – ты узнать не успел. И все это было слишком давно! А я – только и делаю, что теряю своих друзей. Здесь и сейчас! При том, что они моложе меня лет на десять, а то и на все пятнадцать. И мне очень трудно с этим смириться.

Она с тоской уставилась в окно. А потом, не глядя на Павла, произнесла звенящим шепотом:

Чужие смерти падают в меня, как хмурый дождь в подставленную бочку. И я ночами плачу в одиночку, боясь дождаться завтрашнего дня. Пугаюсь телефонного звонка, и вглядываюсь в призрачные тени. А злое время, через три ступени бежит, сметая лица и века. Как глупо Соломон сумел соврать, про то, что боль душевная проходит! Смерть в бесконечность девочек уводит, меня оставив дни перебирать. Беда, как враг, явилась на крыльцо, чтобы печалью взять меня за горло. Я снова номер в телефоне стерла, но не смогу забыть ее лицо…

- Птичка моя! – охнул он, и попытался ее обнять. – Поверь, я понимаю, как тебе больно. Но что мы можем изменить? Пойти за твоими друзьями, как Орфей за Эвридикой? Но, кто сказал, что получится их вернуть? У нас с тобой такие отношения со Смертью, что нам даже повидаться не позволят!

- Ну да.