Чужой жених

На руке выступила кровь. И неуклюжий ещё вдобавок. Куда ему до Камелии! Он согласен был жениться на ней, когда ещё только увидел. Милая девчушка с пухлыми губами и золотыми локонами, смотревшая на него с обожанием. Он был очарован в тот же день. Дядя Бенджамин был доволен.

А Камелия играла им, как умеют только женщины, не говорила ни да, ни нет. И только потом, по настоянию отца, скривив свои пухлые губки, сказала, что выйдет за него замуж. Теперь он знал всё это. Так же как и то, что всегда был для неё всего лишь дуралеем, которому не на что рассчитывать.

А он и был дураком. Потому что влюбился в неё с первого взгляда и готов был жизнь отдать. Но его жизнь была ей не нужна. И его любовь. Любовь. У него? Да бросьте вы. Он старый солдафон и любить то не умеет. Женщинам не нужны нелюдимые медведи, им подавай принцев королевской крови. А он, и правда, не умел говорить. Льстиво улыбаться, поддерживать беседу, спрашивать о погоде, говорить комплименты в лицо, а за глаза смеяться над недостатками собеседника.

Нет уж. Увольте.

В дверь постучали.

- Войдите, - произнёс устало. Сил не было.

- Господин, там буря больно свирепствует. Посмотрели бы вы, как бы не поломало чего.

- Сейчас спущусь, - рассеянно ответил, заметив, впрочем, как хмыкнула служанка, бросив на него выразительный взгляд.

Ну да, красные глаза, будто он пил всю ночь, щетина вместо аккуратных бакенбардов, всколоченные волосы и пуговицы нет на сюртуке. Непорядок. И тут же забыл об этом. Взгляд зацепился за имя «Камелия», написанное им же самим.

Он бы и рад был выходу из тупика, в который сам же себя загнал, но не видел его.

Альберт спустился по ступеням вниз, в холл. Привычно накинул на себя плащ с капюшоном, надел тяжёлые сапоги и взялся за ручку двери. Ветер чуть не сбил его с ног. Буря свирепствовала и никак не хотела затихать. Он шагнул вперёд. Прежде всего, надо, наверное, осмотреть хозпостройки. Как то так вышло, что из мужчин в поместье остался он – хозяин, да конюх. И больше совсем никого.

С трудом он открыл тяжёлые, окованные железом ворота в конюшню.

Там было тепло и сухо. Лошади мирно жевали сено. И всё бы хорошо. Вот только в углу мирно догорала лампа, грозя упасть от такого ветра и устроить пожар. Уж на что он забывчивый, но прислуга распоясалась просто дальше некуда. Альберт вздохнул, потушил лампу и направился к воротам, чтобы запереть их. И кто в такую бурю оставил ворота открытыми? Наверное, кухарка бегала в Галиас за чем-нибудь, да и забыла закрыть.

Глава 1 (24.