Песня полуночи

– Будет весело…

– Ты кого мне притащил в криминальный отдел, Женя?! – голос майора гулким басом разнесся по кабинету, поднялся вверх, ударился в потолок и также гулко хлопнулся на пол.

Упомянутый Женя, а на деле начальник магической уголовной полиции полковник Евгений Резцов сделал вид, что в кабинете никто не кричит, и вообще Берегова в помещении не существует, не первый раз такое случается с майором. Ничего, отойдет. Чай не маленький.

– Ты просил самого лучшего, – спокойно произнес, убеленный благородными сединами, оборотень.

– Она? – хмыкнул Берегов. – Это же… девчонка! Совсем ребенок! Мать вашу, чем они там наверху думают? Неужто задницами?

– Прошу на личности не переходить, – уже тверже высказался Резцов. – Сколько твой отдел уже без сенсора?

Тео промолчал.

Без сенсора работать плохо. Но с плохим сенсором работать было еще хуже. К тому же они не задерживались в отделе последние полгода дольше, чем на две недели. Последнего вообще убили раньше, чем тот успел провести хоть какие-либо манипуляции с местом преступления – идиот подвернулся под нож преступника, прятавшегося в шкафу.

Откуда только в министерстве брали таких болванов еще и с безобразно слабым чутьем. А тут девчонка! Совсем соплюшка, только выпустилась. И куда ее? В этот ад? В послевоенное время бандитов развелось столько, что отделы не успевали выезжать на места. В города хлынули боевые артефакты с мест столкновений армий. Воры и рецидивисты множились, а хорошие парни гибли под бандитскими фаерболлами.

Все слишком сильно изменила война.

Одаренных магов стало очень мало. Тех, кто готов был служить во благо родине и того меньше. Зато многие поняли, что лучше жить хорошо здесь и сейчас, не работая и не напрягаясь, особенно имея дар. И плевать, что этот самый дар, если специально не обучаться, может выйти из-под контроля и погубить не только носителя.

Война пять лет как закончилась, оставив после себя руины из зданий и человеческих жизней. А преступность, тем временем, только росла и цвела огненным цветом.

Но как в этот ад впутывать девчонку, которой на вид нет и двадцати. Это же преступление! В памяти снова всплыло лицо Юники и… на душе стало погано. Взгляд ее после того, как увидела располосованную рожу Тео, тоже радости не прибавлял. К реакциям любого рода он привык уже давно, но почему-то именно это понимание и снисхождение в зеленых глазах, ударило больнее, чем будь это страх, удивление или отвращение.