(Не) верь мне

– Утро было теплым, и я подумала… – Смутившись, замолчала, когда Итан велел быстро забираться внутрь и открыл для меня дверцу кареты. Приличная девушка никогда бы не села без сопровождения в экипаж к одинокому мужчине, но я не была приличной, а всего лишь незаконнорожденной дочерью мага и человеческой женщины.

Когда я родилась, меня сразузабрали у матери и привезли в Лондон. Для такихмладенцев, как я, в городебылспециальныйприют. В десять лет у детеймаговпросыпаласьсила, и если аристократысразузнали,какимдаромбудетобладать их ребенок, то за бастардаминаблюдали.

Воспитателиследили за изменениемцветаглазнезаконнорожденных – у маговглазаяркие и сразупривлекаютвнимание.

Дети, в которыхсила не пробудилась, распределялись по домамаристократов или в ученики ремесленникам. Их судьбабыла решена – навсегдаслужитьмагам. И, возможно, им повезло в жизни даже больше, чем тем, у кого дарпроявился. Потому что мы оказались между простымилюдьми и аристократами. Ни эти, ни те нас не принимали.

А лорд Райли оказалсядругим. Он не только спасмоюподругу – создательницу – от развращенного старика, но и меня от участишпионки.Шпионкалишьзвучиткрасиво, а на самом деле это те же самые шлюхи, только дорогие.Секреты у иностранныхпослов и министроввыведывалисьоднимспособом.Были и другие, конечно, но этот самый эффективный.

В положенный срок мои серыеглазасменились на шоколадные, и я завороженно наблюдала, как множествосеребряныхнитейбыстро росли из серединыладони и переплетались между собой.

Моя магиялюбила меня, и я больше не ощущала себя одинокой.Такуюрадость и счастье, наверное, испытывали те аристократы, кому повезловстретить парную магию. Но бастардовлишалитакогоправа.Браслет – хидсу еще в младенчественадевали незаконнорожденным. Украшениепридумалисоздателиоченьдавно, чтобы сдерживатьсилу и не позволить ей определить в другоммагесеребрянуюдушу.

– Эльза, о чем задумалась? – тихоспросил Итан, и я с легкимтомлением в груди,избегая еговзгляда,посмотрела в окно.

– Так… ни о чем. – Сжаларуки в перчатках,стараясьдержатьспинупрямо и не выдать своего волнения.Знакомый парфюм с древесныминотками щекотал нос, и я безумнохотелаприжаться к Итану и вдохнутьлюбимыйаромат возле кожи.

– Но я же вижу, ты о чем-то грустишь.

Конечно,грущу. Уже двагодасходила по нему с ума. Как было бы простопризнаться в любви, если бы лорд Райли былчтецом, а я искательницей. Онпростопрочитал бы мои мысли.