Ночной странник

Ночной странник

Чернявская Юлия

Ночной странник

Ветер срывал с головы платок, пытался проникнуть под одежду, холодил сжимающую узелок с нехитрым скарбом правую руку, а я все сидела под указателем на перекрестье дорог и ждала свою судьбу. Впрочем, тут я явно кривила душой. Судьба нашла меня еще в конце лета, когда я бросилась в горящий дом тетки Колосихи, вытаскивать из огня ее младшую дочь. Девчушку-то спасла, а вот сама…

Правду говорят, лучше бы умерла. Левая сторона лица, скрытая под теплым платком, разукрашена шрамами от огня – не каждый вой такими отметинами щеголяет. Искалеченная левая рука заботливо укрыта в теплой муфте. На осьмнадцатом году жизни из красавицы в единый миг превратилась в страшилище беспомощное. Если раньше вокруг меня полдеревни парней вились, на посиделках отбою не было от желающих рядом посидеть да до дому проводить, то теперь вмиг пусто стало. Да и сестры волчицами смотрят. Я-то в семье старшей буду. А молодшим негоже поперек старшой замуж выскакивать, счастья не будет. И без того я в девках засиделась – все присматривалась. А что поделать, коли не люб никто. Уже отец пригрозил, что сам мне жениха выберет, и осенью свадьбу сыграем.

Вот и досиделась. Теперь уже и захочешь – не возьмут, хоть какое приданое давай. Ладно бы токмо лицо – с него воды не пить. А много ли одной рукой наработаешь? Вот то-то и оно. Это тогда я не думала, правой к себе девчушку прижимала, а левой за горящие балки ухватилась. А теперь аукнулось. Обгорела рука, аки головешка. Пальцы еле гнуться. Да и саму руку прятать приходится в полотняную рукавичку. Хоть и помогаю по дому, но работник из меня никакой. Так, лишний рот в доме. А таким как я два пути – или в город милостыню просить, или к ночному страннику.

Рассудив, что в город я всегда успею, увязала самое необходимое да и пошла. Мать, конечно, остановить попыталась, но тоже понимала, что другого пути для меня нет. Отец нахмурился, сестренки зарыдали, братья долго обнимали да советами напутствовали. Так и пошла я, пряча искалеченную руку под полой, и прижимая к груди узелок с вещами.

Снег крупными хлопьями пытался укрывать плечи, но почти тут же его сдувал ветер. Сидеть становилось все холоднее, но вставать не хотелось – холод тут же запустит свои пальцы под теплую одежду, выгонит последние крохи тепла. В селе тихо прокричал запертый в курятнике петух. Вскоре ему ответил другой, третий. Остальных не услышала – или в избу забрали, или вконец охрипли.